м, что он сегодня видел. К вечеру, когда после жаркого дня пришла легкая прохлада, в голове молодого графе уже четко вырисовался образ речной русалки, невесть как попавшей в эту захудалую губернию. Конечно было в этом что-то сумасбродное, так как представить игриво плавающую полуголую девушку в речной воде, среди щук и пиявок, было сложно. Но граф уже и не знал, как прогнать сей настойчивый образ. Причем внешность русалки была неизменно красива, ну не позволяло воображение нарисовать её безобразной или на худой конец жирной. Именно красивая, именно светловолосая, именно большие глаза и миниатюрный, утонченный носик, столь гармонично заканчивающий изумительной красоты облик. Ну а хвост, ну что ж, хвост эта та деталь, которая и делает их особенными. «Странно, - ещё раз подумал граф - я ведь и вправду видел девушку, с хвостом. У нас, в нашем самом обычном имении. Я готов биться на собственную жизнь, что это мне не привиделось и что пожалуй самое необычное, так это то, что мужик, который по видимому обычный крестьянин искал именно это существо, невесть как попавшее к нам». За такими мыслями и догорела свеча, опустив полный сказки сон на глаза молодого графа, где он, стоя по пояс в воде, рассматривал удивительной красоты плавающее создание, прикрытое зеленой чешуей и обнаженное по пояс. Высокая грудь, прикрытая длинными волосами, бледно-нежная кожа. Протянув руку, он хотел потрогать её, но она игриво отплыла в сторону, как бы зазывая его на глубину. Продолжая тянуться граф, сделал ещё шаг, затем второй, третий, после чего земля стала уходить из-под ног и наконец, там осталась только глубина, над которой он уже плыл. Звезды, полная луна, постепенно он почувствовал как кто-то тянет его на дно, резко дернув ногой он попытался высвободиться, но увы, вместо этого его потянули ещё сильней. Судорожно дергаясь, граф, наконец, проснулся и упал с кровати, край которой высоко поднимался над полом. Удар был жесткий, к тому же невесть откуда взявшийся ночной горшок больно приложился об ухо, едва не разбрызгав всё содержимое по полу. Умывшись собственной мочой, граф грязно выругался и окончательно проснувшись, стал отходить от столь чарующего сна. - Алешенька, мальчик мой, как же так, господин ты наш ненаглядный, должно быть расшибся сильно - скороговоркой запричитала няня, спешившая уже к нему на выручку - ох, надеру я зад Насте, это ж надо барину горшок поставить так. - Не надо - миролюбиво сказал граф - не надо, няня, она не виновата. - Да как же не виновата родненький, это ж надо горшок под ноги поставить, сколько этой дуре говорила, что надо под кровать задвигать - запричитала она ещё больше ощупывая его шишку среди курчавых волос - ну точно, шишка. Граф потрогал голову и поморщился, шишка и вправду была. Совсем как в детстве. Не сопротивлялась няниным рукам, он покорно терпел первичный осмотр, ожидая пока она не успокоиться и не назначит травяное лечение. «Минимум полдня - подумал он - и это не отец, отвертеться, не получиться» Няня миролюбиво погладила его своими морщинистыми руками и поцеловала в макушку. Несмотря на старость, она всё также заботилась о нём, неся свою вот уже шестидесятилетнюю вахту в их семье. - Щас отварчику выпьем, листочки приложим все, и пройдет, а Настьку я все ж накажу, молодого барина и не уберечь, совсем от рук девка отбилась. - Да не переживайте вы так нянечка - улыбнулся граф посмотрев на воспитательницу с любовью. И тут же его осенило, она же всех в округе знает, чуть ли не по именам и отчествам, а то и дедушек и бабушек вплоть до четвертого колена, живет не выезжая все свои шестьдесят лет и уж о этой странной паре крестьян наверняка всю историю знает. - Нянечка, а вы знаете, живет ли кто у нас в левом притоке реки? На мгновение морщинистая рука замерла, но затем всё так же нежно продолжила гладить его голову. - Всех знать, никому не дано, только господу богу - грустно сказала она и стала подниматься - ладно пора накрывать завтрак, ты Алеша опять поздно встал, все откушали уже, но ничего я тебе как обычно оставила супа, полезного, да молочка. Не еда, а загляденье, прости господи, грех так про еду-то говорить. Он посмотрел вслед удаляющейся няне. Врать она не умела, предпочитала не говорить, но, тем не менее, умолчать, да от него? Что же такое? Неужели по негласным законам, никто не выдает русалку? Столь пленительное чувство загадки, теперь полностью овладело им, еле сдержавшись и не бросившись, сию же минуту к лодке, он встал и направился вслед за няней к столу. Где на белоснежной скатерти стыла его еда. Проглотив всё разом, он покорно, снова лег под медосмотр нянечкиных рук, настойчивость, которых была, несомненно, сильнее его желания сбежать на поиски неведомой русалки, расположившийся почти как у недавно помершего Пушкина. Правда там она была на дубе, а тут под большим дубом. Большой дуб, река, всё казалось таким ненастоящим, и всего лишь из-за одной голой спины плавно переходящей в хвост. Диковинно, право. Он открыл глаза и заметил, как няня немного механически накладывает свою травянистую мазь, молча что-то обдумывая. Такое поведение было крайне редким, ведь если она была возле него, то всё её внимание предназначалось именно ему, а никакой ещё думе. Внимательно рассматривая её, он не мог понять что именно выбило её из привычного ритма, заставив всецело погрузиться в размышления. Его вопрос? Но почему? Что такого в нём? Почему все словно сговорившись, молчат об этой тайне? Надо как можно всё выяснить. Но тут его охватила сильная головная боль, то ли от мыслей, то ли от сильного удара об пол, но боль была настолько сильной, что его начало тошнить и весь нянечкин суп, оказался тут же на полу. Моментально лишившись всех мешающих ей дум, нянечка с резвостью молодой барышни, встрепенулась и отдавая приказы, начала наращивать больничный темп, раздавая направо и налево приказы. Переполошив всех, она моментально уложила его в кровать и приставила бедную дворовую девку Настьку, как надсмотрщика. - Ну теперь точно не уйти - подумал граф, грустно глядя в окно, хотя с другой стороны может так и надо. Тут он снова почувствовал сильную головную боль. Сморщившись, он неожиданно представил зеленый берег, тихую гладь и всё те же таинственные круги, расходившееся от только что нырнувшей то ли рыбы, то ли человека. Затем голову немного отпустило, но наступившая слабость опять забрала в сон, явив теперь уже не полные красоты речные пейзажи, а обычную неприветную тьму, среди которой он и потерялся на ближайшие десять часов, плавно дождавшись вечера. Выспавшись, он вышел на крыльцо. Мирно сопевшая Настя, не то, что сторожить, усидеть то толком не смогла, свалившись ему на постель и там же, захрапев. Благо большой веснушчатый нос этому отменно способствовал. Вглядываясь в лес. Молодой граф стоял в некотором раздумье, конечно можно было идти, прям сейчас, пока никто не видит, но насколько большие шансы, что-либо разглядеть что-либо в этой темноте, среди камышей и теплой воды. Да и на зверьё можно было наткнуться. Медведей, слава богу, не видели, но вот пара волков забредала в лес. И убили, кажется лишь одного. И тут не то, что молодого графа, крестьян то не отпускали. Потерев шишку, он почувствовал что страх, чувство которое он в себе раньше особо не находил, показался из самых-самых глубин его молодой души и настойчиво убеждал никуда не идти, оставив все на завтра. - Снова что ли отложить - сказал он вслух, посмотрев на звезды - прям черная полоса какая-то. Но ничего, завтра я точно попаду на эту речку. Так он и решил, вернувшись обратно в дом. *** Первые секунды он стоял, раскрыв рот. Девушка, которую он увидел, была действительно с хвостом, но не таким, каким было бы привычно для русалки, нет, она была с хвостом похожим на две сросшиеся ноги, или правильней сказать прилипшие ноги. Ловко используя эту особенность тела, она быстро плавала от одного берега к другому, кружась, плескаясь, выпрыгивая. Граф снова протёр глаза. Девушка не исчезла, наоборот лишь прибавила скорости и продолжила свою водную игру. Граф спрятался за камыши. Блеск воды продолжался, но он уже не смотрел в его сторону. Не надо было быть гением, чтобы понять, что это не русалка, а девушка с врожденным уродством. Ужасный урод, который непонятно как оказался в их захолустье. Человек, пусть и несчастный, но все же не представляющий никакой сказочной природы. Не более чем несчастье, свалившееся на чью-то семью. - Кто вы? - раздался из-за спины нежный женский голос. Граф вздрогнул и обернулся. За мыслями он даже не заметил, как смолкли всплески и как она, подплыла к нему. - Алексей Шереметьев. Граф. - Аааа. - задумчиво сказала девушка, не вылезая из воды - а я Алена. Я живу неподалеку. Она вытащила руку и указала в сторону леса. Бледная рука, была тонкой и изящной, что очень резко контрастировала с уродством ниже пояса. Так же сквозь воду было видно, что у неё, крайне тонкая талия и в целом она была красива, лицо, шея, все подошло бы куда больше к какой-нибудь гордой городской красавице, нежели к этой изуродованной природой крестьянке. Увидев, что он пристально её разглядывает, она аккуратно убрала руку под воду. - А я вас видела раньше, вы плавали здесь в лодке, без весел - продолжила она - несколько дней назад. Вы первый, кого я увидела из людей кр