елания сбежать на поиски неведомой русалки, расположившийся почти как у недавно помершего Пушкина. Правда там она была на дубе, а тут под большим дубом. Большой дуб, река, всё казалось таким ненастоящим, и всего лишь из-за одной голой спины плавно переходящей в хвост. Диковинно, право. Он открыл глаза и заметил, как няня немного механически накладывает свою травянистую мазь, молча что-то обдумывая. Такое поведение было крайне редким, ведь если она была возле него, то всё её внимание предназначалось именно ему, а никакой ещё думе. Внимательно рассматривая её, он не мог понять что именно выбило её из привычного ритма, заставив всецело погрузиться в размышления. Его вопрос? Но почему? Что такого в нём? Почему все словно сговорившись, молчат об этой тайне? Надо как можно всё выяснить. Но тут его охватила сильная головная боль, то ли от мыслей, то ли от сильного удара об пол, но боль была настолько сильной, что его начало тошнить и весь нянечкин суп, оказался тут же на полу. Моментально лишившись всех мешающих ей дум, нянечка с резвостью молодой барышни, встрепенулась и отдавая приказы, начала наращивать больничный темп, раздавая направо и налево приказы. Переполошив всех, она моментально уложила его в кровать и приставила бедную дворовую девку Настьку, как надсмотрщика. - Ну теперь точно не уйти - подумал граф, грустно глядя в окно, хотя с другой стороны может так и надо. Тут он снова почувствовал сильную головную боль. Сморщившись, он неожиданно представил зеленый берег, тихую гладь и всё те же таинственные круги, расходившееся от только что нырнувшей то ли рыбы, то ли человека. Затем голову немного отпустило, но наступившая слабость опять забрала в сон, явив теперь уже не полные красоты речные пейзажи, а обычную неприветную тьму, среди которой он и потерялся на ближайшие десять часов, плавно дождавшись вечера. Выспавшись, он вышел на крыльцо. Мирно сопевшая Настя, не то, что сторожить, усидеть то толком не смогла, свалившись ему на постель и там же, захрапев. Благо большой веснушчатый нос этому отменно способствовал. Вглядываясь в лес. Молодой граф стоял в некотором раздумье, конечно можно было идти, прям сейчас, пока никто не видит, но насколько большие шансы, что-либо разглядеть что-либо в этой темноте, среди камышей и теплой воды. Да и на зверьё можно было наткнуться. Медведей, слава богу, не видели, но вот пара волков забредала в лес. И убили, кажется лишь одного. И тут не то, что молодого графа, крестьян то не отпускали. Потерев шишку, он почувствовал что страх, чувство которое он в себе раньше особо не находил, показался из самых-самых глубин его молодой души и настойчиво убеждал никуда не идти, оставив все на завтра. - Снова что ли отложить - сказал он вслух, посмотрев на звезды - прям черная полоса какая-то. Но ничего, завтра я точно попаду на эту речку. Так он и решил, вернувшись обратно в дом. *** Первые секунды он стоял, раскрыв рот. Девушка, которую он увидел, была действительно с хвостом, но не таким, каким было бы привычно для русалки, нет, она была с хвостом похожим на две сросшиеся ноги, или правильней сказать прилипшие ноги. Ловко используя эту особенность тела, она быстро плавала от одного берега к другому, кружась, плескаясь, выпрыгивая. Граф снова протёр глаза. Девушка не исчезла, наоборот лишь прибавила скорости и продолжила свою водную игру. Граф спрятался за камыши. Блеск воды продолжался, но он уже не смотрел в его сторону. Не надо было быть гением, чтобы понять, что это не русалка, а девушка с врожденным уродством. Ужасный урод, который непонятно как оказался в их захолустье. Человек, пусть и несчастный, но все же не представляющий никакой сказочной природы. Не более чем несчастье, свалившееся на чью-то семью. - Кто вы? - раздался из-за спины нежный женский голос. Граф вздрогнул и обернулся. За мыслями он даже не заметил, как смолкли всплески и как она, подплыла к нему. - Алексей Шереметьев. Граф. - Аааа. - задумчиво сказала девушка, не вылезая из воды - а я Алена. Я живу неподалеку. Она вытащила руку и указала в сторону леса. Бледная рука, была тонкой и изящной, что очень резко контрастировала с уродством ниже пояса. Так же сквозь воду было видно, что у неё, крайне тонкая талия и в целом она была красива, лицо, шея, все подошло бы куда больше к какой-нибудь гордой городской красавице, нежели к этой изуродованной природой крестьянке. Увидев, что он пристально её разглядывает, она аккуратно убрала руку под воду. - А я вас видела раньше, вы плавали здесь в лодке, без весел - продолжила она - несколько дней назад. Вы первый, кого я увидела из людей кроме батюшки, и мне было очень интересно увидеть вас поближе. - Вы живете здесь с отцом? - С отцом и кошкой - Алена улыбнулась, обнажив ряд красивых белых зубов. «Странно, но отсутствие как такого общества на неё нисколько не повлияло, не заметно чтобы она была какой-нибудь заторможенной или быть может глупой - подумал граф, обдумывая их общение - наоборот, она кажется куда приятней, нежели большинство моих знакомых, я бы даже сказал интересней. И всё же очень интересно как она сама относиться к своему уродству. Ведь видно же что это неправильно, жить вот с такими ногами. Или правильней сказать хвостом» - А вы тоже недалеко живете? Мне отец запрещает заплывать далеко, строго настрого запретил, говорит там много плохих людей, которые могут навредить мне, это правда? Что он говорит? - Правда - ответил граф - людей плохих действительно много и вам они лишь навредят. - Но вы же не навредили, может, и они не станут, если честно я очень устала от этих мест, хочется поплыть куда-нибудь подальше. - Я вижу у вас бунтарская душа. У меня много знакомым с бунтарским нравом, это сейчас модно в Петербурге, да и вообще в образованной России. - В Петербурге? А где это? - блеснув глазами, спросила Алена. - Слишком далеко чтобы мы туда поехали. Раздался грубый мужской голос позади графа, граф обернулся. Сзади стоял тот самый мужик, который недавно кричал на берегу. - Шли бы вы граф, чай уже вас дома спохватились, нельзя вам подолгу отсутствовать, ваш батюшка сильно злиться, по этому поводу, всем нам строго настрого запретил вас далеко отпускать. Приказал приглядывать если что. А тут и зверей полно и вода неспокойная. Граф уловил в голосе мужика не столько покорность и доброжелательность, сколько скрытую неприязнь и даже злобу. Мужик явно не нравилось, что он разговаривал с его дочерью, да и вообще узнал о её существовании. Граф решил не идти на уступки и напомнить кто здесь кто. - Как тебя зовут? - грубо спросил он и увидев как тот вдруг успокоился, обернулся на Алену, но увы, она уплыла. - Семеном кличут - словно получив новую порцию уверенности, сказал мужик - я роль егеря выполняю в тутошних местах. За зверьем присматриваю. - Да я уж вижу, за кем ты здесь присматриваешь - зло бросил Алексей. - Ваш батюшка дал добро - хмуро ответил мужик - так что все по слову его. Не став больше уделять мужику внимания, граф развернулся и отправился обратно в имение, очень уж ему не терпелось пообщаться с отцом, который наверняка был в курсе всей этой истории. *** Внимательно выслушав его рассказ, отец тихо вздохнул и потрогав собаку за морду, нежно приласкал её. Затем снова повернувшись к нему, спросил - ну и что? Хочешь, чтобы я всем рассказал, что у меня урод в реке плавает или убил её? Зачем ты пришел ко мне с этим? Эта история и так всем крови попортила, отцу её, мне. Возможно, её и стоило утопить как щека, но это просьба твоей покорной матери, а её я как ты знаешь, всегда боготворил. Так что всё будет, так как есть. Да и егерь он хороший, всё свое жалованье отрабатывает с лихвой. - Значит, ты так и будешь её от всех скрывать? - А что ещё делать с ней, не в университеты же ей поступать. Хватит у с нас одного университетского дурака. Вон, был нормальным, теперь же по реке взад вперед без весел плавает. Стыд и позорище. - Да ты уже достал меня с этим. Что ты вообще знаешь о философии. - То, что он не прокормит и не согреет. - Ладно, бать, послушай, это потом обсудим, пойми ты, всё это не по человечески, есть же врачи, есть же операции. - Да разделают её как рыбу и отправят в какой-нибудь институт для опытов, не по-христиански это, не дури, отставь девку в покое и не плавай там больше, лишь взбаламутишь её. Она, же дура ещё не понимает чем это может кончиться, а ты понимать должен. Или быть может ты на ней жениться собрался? - Я подумаю над этим - зло бросил молодой граф. Ему больше не хотелось обсуждать это с отцом. И даже возможно, потому что он понимал, что тот был прав. Ведь по сути, все, что он мог сделать для неё, это лишь похлопать по плечу, да сказать пару добрых слов. Граф, подошёл к реке. Тихая незамутнённая гладь, всё так же сверкала на солнце, но уже не отдавала тем спокойствием, которое было раньше. Теперь она настораживала. * * * И тем не менее он снова приплыл к ней, совершая очередной нелогичный, неправильный поступок в своей жизни. Но, всё мы делаем что-то неправильное, утешал себя молодой граф налегая на вёсла. Что ж теперь, совсем глупости не совершать, да и кому известно, что это? Глупость или нет. Человеческим разум слишком мал чтобы объять все нити судьбы. Он убрал вёсла и посмотрел на воду. Алексей был почти уверен, что она тут, хоть её и не было видно. - Бу - неожиданно раздалось с другой