- Эрик, - прошептала она.
"Русалочка", - с нежностью подумал Куолен.
*
В ресторане "Плаза" в центре Майами Кристель почувствовала себя в совершенно другом мире. Блеск, роскошь, мрамор, золото и инструментальная музыка сильно подействовали на девушку, за последние десять лет привыкшую к спартанской жизни военного летчика. А глядя в зеркало, Кристель не узнавала себя. На нее смотрела девушка в длинном черном переливающемся платье с разрезом от бедра и обнаженными плечами и туфлях на "шпильках". Это она? Элегантная прическа, легкий макияж; на шее, в ушах и на пальцах - серый жемчуг, подарок Эрика... Трудно было узнать капитана ВВС, Железную орлицу Кристель Пинкстон. Во всяком случае, ее товарищи по колледжу и сослуживцы не сразу бы поверили, что это и есть она. Главным образом Кристель изменилась потому, что ее походка стала легкой, порхающей, лицо порозовело, а глаза искрились от счастья. Кристель была счастлива от того, что напротив сидит Эрик, держит ее за руку, что-то рассказывает, а в танце обнимает девушку за талию и смотрит таким теплым взглядом, что Кристель не сомневалась: он тоже любит ее, и, может быть, эта поездка - их свадебное путешествие.
- Сам себе завидую, - сказал Куолен, когда они выходили из ресторана. - Знаешь, кто настоящий счастливчик? Мужчина, который держит под руку прелестнейшую девушку мира.
Кристель улыбнулась ему:
- Мне кажется, это сон, Эрик. Все настолько прекрасно, что даже не верится...
- И тем не менее, это не сон, - Куолен привлек Кристель к себе и запрокинул ее голову долгим страстным поцелуем. Его руки бережно, но крепко обнимали ее, такую тоненькую и гибкую под воздушной блестящей тканью платья.
Темно-синее южное небо кружилось перед глазами Кристель; единственное, что девушка видела четко - это были серые глаза Эрика.
- Пойдем в машину, - Куолен нехотя разжал объятия. - А то еще немного, и я потеряю над собой контроль. Не хотелось бы, чтобы нас арестовали за непристойное поведение после такого дивного вечера.
Подсаживая девушку в машину, Эрик погладил ее локоть и растроганно сказал:
- Спасибо тебе, малыш. Ты - самое лучшее, что есть в моей жизни.
Кристель благодарно сжала обеими руками его ладонь:
- Я люблю тебя, Эрик, - сказала она. - И все для тебя сделала бы...
- Хм, да, - неожиданно помрачнев, - пробормотал Куолен. Кристель недоуменно посмотрела на него, но Эрик больше ничего не говорил, ведя машину через оживленный ночной Майами. Девушка не понимала, что она сказала не так. Наконец Куолен заговорил:
- Крисси, если бы я был подлецом, который хочет воспользоваться твоими способностями, то сейчас поймал бы тебя на слове. Но я отношусь к тебе совсем по-другому и не имею права использовать твою искренность... Один раз ты уже чуть жизни не лишилась из-за меня. Это была ошибка, я не должен был...
- Разве я плохо работаю? - упавшим голосом спросила Кристель.
- Нет, ты лучший боец в моей группе. Но наша работа сопряжена с постоянным риском, а я слишком дорожу тобой, чтобы подвергать опасности. Ты подарила мне несколько прекрасных месяцев, я даже не думал, что такое возможно, жил холодным рассудком, и вдруг уже во второй половине жизни встретил такую чистую искреннюю девочку, как ты... И как хорошо, что у нас были эти две недели... Если на моем последнем деле что-то не заладится, в последние минуты я буду вспоминать, как мы были счастливы...
- О чем ты говоришь, Эрик? - настаивала Кристель. - У тебя неприятности на работе? Сложная ситуация?
"Мерседес" выехал на дорогу, ведущую к вилле.
- Да, очень сложная... И я сам себя туда загнал. Выход у меня один; если подберутся хорошие союзники, шансы могут быть. Но больше я тебе ничего не скажу, потому что не хочу быть подлецом, ловящим тебя на слове...
- Эрик!!! - Кристель первая заметила огни летящего навстречу "Харлея". Мотоцикл ударил машину в бок, вильнул, чудом сохранив равновесие. Его водитель, рок-певец из популярной во Флориде группы, живущий на соседней вилле, что-то проорал и унесся к городу.
"Мерседес" замер, почти перевернувшись набок; его левые колеса оказались в водостоке. Двигатель заглох. В салоне сработали подушки безопасности, прижав Куолена и Кристель к сиденьям.
Кое-как Эрик первым выбрался наружу и помог Кристель освободиться от подушки.
- Ты цела? - Эрик обеспокоенно осматривал девушку. - Не ушиблась? - он провел по ее спине, плечам, грудной клетке.
- Все нормально, - Кристель прислонилась к машине и с пятой попытки прикурила. - Проклятье... Ненавижу рокеров.
- Я тоже, - заметив, что девушка вздрагивает, Куолен снял пиджак и набросил ей на плечи. - Особенно этого.
*
Проводив глазами эвакуатор, увозящий их машину в сервис, Куолен и Кристель направились к воротам своей виллы. В третий раз подвернув ногу на непривычно высоких каблуках, Кристель нелестно помянула рокера, вздумавшего носиться по встречной полосе. Под конец каблук-"шпилька" попал в зазор между двумя плитами тротуара и с хрустом отломился. Девушка потеряла равновесие и упала бы, не подхвати ее Куолен.
Кристель была спокойной девушкой с крепкими нервами, но тут чуть не заплакала. Из-за какого-то пьяного или накачанного наркотиками идиота они чуть не разбились, вынуждены идти домой пешком, а теперь она еще и каблук сломала. И как ей преодолеть оставшиеся 500 метров на ногах разной длины? Или выбросить туфли и идти босиком, рискуя перекалечить ступни?
Внезапно Куолен тронул ее за плечо:
- Постой-ка.
Девушка остановилась, вопросительно глядя на него.
Эрик примерился и поднял ее на руки.
- Тебе тяжело идти в испорченных туфлях, - сказал он и пружинистым шагом поспешил к воротам виллы, словно держал на руках не девушку, а новорожденного котенка. Обвив его шею руками, Кристель старалась меньше шевелиться, чтобы Эрик не потерял равновесие.
Швейцар у ворот даже бровью не повел, как будто привык к тому, что постояльцы возвращаются домой на рассвете в таком виде.
В доме Кристель, сбросив изуродованные туфли и устроившись в кресле, снова спросила:
- Что у тебя случилось, Эрик? Ты можешь мне довериться, если это секретно, я буду молчать, ты же знаешь...
- И ты действительно все для меня сделаешь? - Куолен все еще сомневался. Он видел, что девушка уже на крючке, но что-то, наверное, забытая совесть, мешало воспользоваться плодами своей победы. Кристель действительно его любит и ради первого настоящего чувства действительно пойдет на многое. Под внешней холодной оболочкой скрывались глубокие чувства и сильные страсти. Кристель самоотверженно будет отстаивать свое право любить и быть счастливой. Она с ним искренна. "А я манипулирую ею как последняя сволочь!".
- Это может быть рискованно, - предупредил ее Куолен. - Если мой замысел провалится, очень многие захотят натянуть мою шкуру на барабан, и проделать это со всеми, кто рядом со мной. Нам придется надолго, возможно, навсегда покинуть страну, оборвав все связи, преодолевать многие трудности... Ты уверена, что готова на это?
Он отошел к бару и налил себе коньяка.
- Если ты скажешь "нет", - продолжал мужчина, - я не стану осуждать тебя потому что не вправе требовать от тебя таких жертв. И наша поездка станет лебединой песней... - не оборачиваясь, Эрик угадал, что девушка побледнела и сдерживает слезы. - Наши пути разойдутся навсегда, и я буду искренне желать тебе счастья, пусть даже в разлуке, и сохраню о тебе самые светлые воспоминания... "Я вас любил так искренно, так нежно, как дай вам Бог любимой быть другим"... - подумав, Эрик достал второй бокал. Свою партию он сыграл как по нотам. Если он нигде не допустил фальшивую ноту, то знает, каков будет ответ Кристель. Это он только создает для нее иллюзию выбора. На самом деле девушка давно в тесной связке с ним, и деваться ей некуда...