Вскоре все решили присесть, чтобы немного отдохнуть.
Принц никак не мог перевести дыхание.
– Мне кажется, мы не туда идем, – сказал он.
– Почему ты так решил?
– Потому что я чувствую сопротивление чего-то, какая-то сила давит мне на голову.
– Ну, и что из этого?
– А то, что такое может случиться, когда человек спускается все глубже и глубже.
– Этого не может быть, – прервала его Русалочка.
– Мне кажется, что мы спускаемся в само средоточие тьмы, – повторил принц. – Мне кажется, мы не сможем выбраться из этого лабиринта. Какие пути ведут отсюда к морю?
– Только этот.
Для того, чтобы ускорить передвижение, Русалочка предложила всем схватиться за спинной плавник дельфина.
Принц и одноглазый не возражали. Бесконечные туннели постепенно расширялись. И это говорило о том, что скоро они кончатся. Все ощущали, что вода становится свежее и холоднее. Значит, они приближались к цели путешествия.
Вдруг все услышали какой-то гул. Это была не то вибрация, не то сотрясение. Гул был настолько низким, что почти не воспринимался на слух, а только ощущался телом. Камни вокруг тихонько задрожали.
– Вперед, – спокойно произнес одноглазый. – Вперед, мой принц.
Они двинулись дальше.
Вскоре они ступили на лестницу, которая вела к какому-то люку. Люк не открывался.
– Заперто! – произнес принц.
Тогда одноглазый шагнул мимо него и уперся в люк. Тот не шелохнулся.
– Люк не заперт, – шепнул одноглазый, – на него положено сверху что-то тяжелое.
– А мы сумеем его открыть? – поинтересовалась Глория.
– Возможно, – ответил одноглазый. – Я думаю, что мы уже на острове.
Сотрясения и вибрация усилились.
– Что такое эти сотрясения? – спросила Русалочка.
– Нам надо спешить, – сказал одноглазый.
Гул и вибрация усилились.
– Я думаю, что это бегут воины Тьмы, – сказала Русалочка.
– Кто-кто? – переспросил одноглазый.
– Воины тьмы, – с дрожью в голосе повторила Диана.
– Ты видела их когда-нибудь?
– Нет, никогда, мой отец держал их в подземельях и сейчас, наверное, выпустил, чтобы они нас уничтожили.
– Ну, тогда пусть знают, что мы здесь, – сказал одноглазый.
Он протянул руку к руке Глории и совместил браслеты.
Мгновенно от ее руки брызнуло белое сияние и рассыпалось так, как рассыпается солнечный свет в морских волнах.
Принц увидел огромные черные тени, которые двигались в их направлении. Они уже появились в низком проеме и бежали прямо к ним. Стены гудели, а каменный пол под их ногами ходил ходуном.
Одноглазый выпрямился и подняв руку Глории, произнес лишь одно слово.
– Абракадабра!
И тогда стены пещеры внезапно брызнули огнем и стали рушиться. Тогда же все увидели небо, порозовевшее перед начинавшейся утренней зарей, и несколько спокойных звезд, сияющих в тишине.
– Господи, мы под открытым небом! – удивился Велогий.
Рядом с собой на маленькой отмели он увидел Русалочку. Принц шагнул к ней и, обняв, сказал:
– Я люблю тебя!
Она обняла принца за шею и после долгого поцелуя произнесла:
– О, Велогий! Милый! Дорогой!
Они посмотрели на Глорию. Та стояла с поднятой рукой. От браслетов, надетых на ее руку, исходил волшебный магический свет.
– Я думаю, что сейчас может начаться землетрясение, – сказал одноглазый.
Принц поднял голову и увидел, что гора, возвышающаяся над островом, неожиданно стала подрагивать и клониться набок, подобно корабельной мачте.
Огромный камень как бы зашевелился сам, а потом, задрожав, упал к подножью горы. Рядом с ним упал еще один и, ударившись о первый, разбился вдребезги. За камнями в воздух поднялся высокий столб дыма.
– Повелитель Воды хочет нас погубить! – громко воскликнул принц, – но у него ничего не получится! Волшебная сила, исходящая от браслетов, должна остановить землетрясение!
Принц и одноглазый крепко держали поднятую вверх руку Глории. От браслетов исходило ослепительное сияние.
Земля в долине пошла крупной рябью, словно это была поверхность воды. Потом она поднялась на дыбы, и по склону холма побежали крупные волны. Меж камней разверзлась огромная трещина, зияя темнотой и извергая пыль, похожую на серый дым. Камни, которые еще стояли, низверглись и были поглощены трещиной. Затем края сошлись с оглушительным треском, отдавшимся гулким эхом. Гору тряхнуло еще раз, и все стихло.