– Довольно нам слушать эти рассказы о вашем знахарстве, – с пренебрежением в голосе произнес монах.
– Но я на самом деле только лечила больных, – снова не удержалась колдунья, – вот и дочь короля спасла от неминуемой смерти.
После этих слов лицо монаха вытянулось от удивления.
– Как это? Возможно ли такое, чтобы сам король прибегнул к твоим услугам?!
В это время королева поняла свою ошибку, так как заранее не учла, что это обстоятельство станет известно инквизиции. Поэтому ей срочно нужно было вмешаться, чтобы исправить ситуацию в свою пользу.
Она подала знак рукой, попросив слова у инквизиции. После утвердительного ответа королева, встав с места, произнесла:
– Это гнусное вранье!
Собравшийся народ другого и не ожидал услышать от своей королевы. Люди перешептывались между собой, понося колдунью.
– Ишь, на короля замахнулась! – негодовали одни.
– Врунья несчастная, – злобно бросали другие.
Так никто и не смог заступиться за бедную женщину, а ведь она надеялась, что найдется хотя бы один человек, который скажет правду о ней. Но ее надежды оказались напрасными.
«Что за злая судьба! – подумала женщина в отчаянии. – Как назло и короля нет, а ведь он бы не допустил такого издевательства надо мной!»
Королева по-прежнему возвышалась над остальными и с величественным видом говорила следующее:
– Благородная инквизиция, надеюсь, не примет во внимание эту ложь колдуньи. Принцесса выздоровела с Божьей помощью и ни с чьей больше.
Королева опустилась на трон.
– Да, ваше величество, – согласился с ней монах. – За эту клевету она понесет суровое наказание, можете даже не сомневаться в этом.
Едва уловимая усмешка появилась на лице королевы. Она торжествовала.
Что же касается бедной женщины, то, чем дальше заходил судебный процесс, тем очевиднее становилось то, что все слова, которые она говорила в свою защиту, обращались против нее.
Где-то в глубине души, она понимала, почему королева так жестоко разделалась с ней, ведь она рассказала королю о тайне, которую он не знал. «А ведь несчастья Марты будут связаны с королевой!» – словно молния, пронеслось в голове у колдуньи.
Она боялась посмотреть в ту сторону, где сидела королева, чтобы не прочесть в ее глазах тайные мысли.
В этот момент монах снова склонился над ней.
– Может, ты расскажешь нам, как тебе удалось вызвать этот сильный дождь, а также злонамеренный поджог? – спросил он, пиная ее ногой.
– Не делала я этого, – только и сказала та в свое оправдание, хотя заранее знала, что этому не поверят.
– Ну-у, – протянул монах, – смелее, давай же, начинай! А хочешь, я тебе помогу?
Колдунья вопросительно посмотрела на стоящего над ней монаха:
– А вам откуда известно?
– Да, уж приходилось сталкиваться с этим и раньше... Но ты не уходи от ответа. Мы слушаем...
Женщина молчала, не зная, с чего начать.
– Молчишь? – поинтересовался монах после продолжительной паузы.
В церкви было так тихо, что было слышно, как потрескивают свечи, зажженные у алтаря.
Люди с открытыми ртами следили за тем, что происходило в эти минуту перед ними.
– Не вызывала ли ты грозу ударами кнута по воде? – не унимался монах.
– Никогда не знала, что этим можно вызвать грозу, – тихо, почти шепотом, произнесла колдунья.
– Что-что? – переспросил монах. – Говори громче, чтобы я мог тебя услышать. Не лепила ли градины из воды и каменьев?
– А разве можно вылепить градины из воды и каменьев? Это же бред! – разразилась громким смехом женщина, запрокинув голову.
– Ты отвечай на вопросы, а не философствуй! – разозлился монах.
Женщина все еще смеялась. Кое-кто даже заметил по поводу этого:
– Похоже, она тронулась умом.
– Похоже, – кивали головами те, кто думал так же.
Всем было безразлично, что именно спрашивает у колдуньи монах, поэтому в смысл его слов никто не вникал. Куда больше присутствовавших интересовало: признает ли она себя виноватой или нет.
Но как можно сознаться в том, чего не делал и сделать никогда не сможешь? Поэтому колдунья продолжала смеяться, понимая всю абсурдность происходящего, а также ограниченность тех, кто входил в инквизицию.
Инквизиторы тем временем, посовещавшись, решили несколько изменить ход процесса. Увидев, что женщина без принуждения не сознается во всех злодеяниях, совершенных ею, они послали за палачом, который ожидал своей очереди.