А сама русалочка от испуга-то видать в обмороке - глаза закрытые и не шевелится. Жалко нам девчушку-то стало. Всё же хоть и морской, а ребёнок. Ну, Семён и говорит: «Вы её аккуратно водой окатите, а то ведь помрёт, бедняжка на солнце. Небось играла, за рыбами гонялась, вот в трал и попала». Ну, мы русалочку из сети освободили, положили на брезент в теньке, водичкой морской окатили. Русалочка в себя пришла. Поднялась на руках, смотрит на нас испуганно. Глаза у неё большие, зелёные. И вдруг, как заплачет, прямо навзрыд, ладошками слёзы по щекам размазывает. Смотрит на нас жалобно, пищит что-то по-своему.
«Испугалась, бедненькая, отпустить, наверно, просит, домой к папке с мамкой», - Зина к нам протиснулась.
«Ну-ка, мужики, приготовьте шлюпку, - Семён тут распорядился. - Надо девчонку-то домой, в море выпустить».
А Зинка к ней нагнулась, обняла, успокаивает, по головке гладит. «Да не бойся ты, малыш, сейчас поможем тебе в море вернуться». Девочка-то вроде поверила ей, успокоилась, прижалась доверчиво так.
Ну, а мы лодку спустили, Семён в неё сел. Русалочку мы аккуратно взяли под мышки, да под хвостик, как детишек маленьких берут. Ему передали. Он её на руки посадил, а Валька на вёсла сел. Отплыли они подальше, аккуратно русалочку в воду ссадили. А она обрадовалась, засмеялась даже, нырнула, поплыла. Потом, правда вынырнула, к нам обернулась, ладошкой махнула: спасибо, мол. А Семён ей крикнул: «Плыви домой, только смотри, в сеть не попадайся больше!»
Ну, так вот... уплыла, значит, наша русалочка. А в сети-то мы ещё кое-что нашли.
- А что вы там нашли? - с нетерпением спросила деда Ахмета Алиска Корабельникова.
- А нашли мы там фигурку дельфинёнка. Такую, вроде куклы. Из... какой-то материал странный... Вроде как из губки, а сверху пушистый, как... что-то среднее между шерстью и шёлком. Я подумал, что кто-то из ребят поселковых купался и в море упустил. А Зинка Кокорева тогда сразу подумала, что русалочка наша обронила - сумочка-то у неё на поясе порвалась. Ну, а теперь-то что уж сделаешь - девчушка-то уплыла... Ну, ребята мне её отдали, фигурку эту. У меня как раз уже Агишка был и Зулька родилась. Вот, мол, будет твоим карапузам игрушка.
А вечером встали мы на ночную стоянку. Все в посёлок подались, а мы с Валькой на вахте. А стояли с самого краю, недалеко от поселкового пляжа. И вот, уже около полуночи зовёт меня Валька. «Глянь, - говорит, - Саш, кто-то там хнычет на пляже, ребёнок вроде. Может обидел кто, да и поздно уже». Я смотрю и впрямь, вроде, как девчушка лет десяти сидит у самой воды и всхлипывает. Ну, думаю, надо сходить проверить. Вдруг действительно, кто из поселковых ребятишек или может кто-то из детишек туристов. Может заблудился, а может и кто обидел - шпаны-то в посёлке хватало.
Ну, вот... Пошёл я туда. Ближе-то подхожу и глазам не верю! Сидит у воды наша сегодняшняя русалочка. Хвостик подогнула и сидит, как ребятишки сидят на пяточках. И плачет. Горестно так. Я её окликнул. Она испугалась поначалу, а потом, видать, узнала, заулыбалась. Ну и пищит что-то по-своему, жалуется.
- Деда Саш, - спросила Юлька Воробьёва, Павликова сестра-близняшка. - А она на каком языке говорила?
- Да аллах её знает, на каком, Юляша, - пожал плечами Ахмет. - Такой говор свистящий, как вроде дельфины свистят, но только так мягко, с каким-то мурлыканьем.
Ну, вот, значит... Я ей руками развожу: не пойму, мол, языка не знаю. Она-то поначалу растерялась, а потом взяла меня за руку и опять говорит. А я чувствую, что вроде как понимать начал. Не слова, а... смысл общий... И говорит русалочка, что, мол, игрушку она свою потеряла, куколку. Из прорехи в сумке она выпала. А игрушка-то любимая! Папка с мамкой её дочке-то на день рождения подарили...
- А у них тоже, как и людей? Папа с мамой? - недоверчиво спросил Пашка Корабельников, старший брат Алиски.
- А почему ж нет, Павлик? Их так же, как и вас, мамка на свет рожает.
- Поэтому у неё и пупок, как у нас есть, - сделала вывод Ирка Жучкова по прозвищу Жучка.