Соня взвизгнула и, не раздумывая, бросилась за собакой. Та успела довольно далеко отплыть и продолжала перебирать лапками, жалобно поскуливая.
Ей всегда нравились животные. Они были настоящими и верными, не то, что люди. Люди лгали, предавали, притворялись. А Соня, на свою беду, была настоящей красавицей — щёчки с ямочками, белокурые волосы до талии, бездонные васильковые глаза. Все поголовно парни на неё западали и все получали от ворот поворот.
— Макса, стой. Дурёха, ну доберусь до тебя.
Соня была на середине реки, когда горячий вихрь закружился над головой. Поначалу маленький и слабый, он набирал силу, захватывал воду, пока не превратился в две воронки напротив друг друга — воздушную и водяную. Всего минуту длилась дьявольская вакханалия, а потом растворилась, исчезла, как будто и не было ничего. Гладкое водяное зеркало безмятежно отражало небо, и только на противоположном берегу выла одинокая собака.
— Принимай, Настька, новую сестру свою.
— Идём со мной, сестрица-водяница.
Русая и черноволосая стояли у реки и наблюдали, как бледная Соня идёт к ним по дну.
— Уговор наш я выполнила. На полную луну августа приду за платой своей.
— Приходи, да меня зови.
— До встречи, русалка.
— До встречи, полуденница.
ЗНАКОМСТВО
Три бледных девушки молча и неподвижно застыли посреди зала. Их тела мерцали, то уплотняясь, то делаясь совершенно прозрачными. Пока девы сохраняли свой людской облик, но трансформация уже началась.
Маруся вздохнула и повернулась к подругам.
— Три новых русалки за неделю. Как так вышло?
Настя и Катенька пожали плечами — не ведаем, мол. Получилось и получилось.
— Настаська, признавайся — твоих рук дело?
— Водяной силой клянусь, я их не обращала.
— Хм. Чую, что правду говоришь. Ты ни при чём.
— Что ты делать будешь с ними, Маруся? Обучать же их надобно.
Маруся и сама знала. В этом году она снова приняла тяжкую корону главной русалки, Костромы, а вместе с ней и оберег — Чёрную Жемчужину. Теперь ей и учить, и рядить, а по первости и кормить новорождённых сестёр. Не продохнуть теперь от забот.
— Как зовут-то вас, горемычные?
— Лиза, Соня, Гаяна, — выдохнули девы, как листья сухие прошуршали.
— Пока поживёте здесь, в общем доме. Выходить наружу нельзя, там железо везде, сожжёт дотла сразу.
Девы послушно кивнули, только одна вскинула глаза. Гаяна, кажется.
— А что не так с железом?
Маруся устало вздохнула, махнула рукой — мол, садитесь, разговор долгий предстоит. И завела напевный сказ.
Сказывала русалка, что кровь у них голубая, светлая, как водица. А потому это, что нет в той крови железа. А коли было бы, то и секунды не прожили бы, сгинули бы в синем пламени, сами себя сожгли.
Сказывала ещё, что раньше жили и не тужили в лесах привольных, в реках чистых. Но время утекло, что вода, великий раздел случился, и некуда было им податься, токмо в города человеческие. Там и пища, и кров, и сила.
И всё бы хорошо, но с каждым годом всё больше и больше железа использовали люди. Поначалу русалочье племя стороной бегало, да избегало вещиц стальных. Но потом невозможно стало — куда ни шагнёшь, везде оно страшное и калёное.
— Но как же? Вы же здесь, — растерянно прошептала Гаяна, когда напев иссяк.
— Завтра узнаете, — Маруся тепло улыбнулась. Начну наставлять вас.
Всю ночь Гаяна ворочалась. Она пыталась вспомнить свою прошлую жизнь и как попала сюда. В голову приходили смутные образы, какие-то отрывки разговоров, имена людей, но всё приглушённое, присыпанное пеплом, не вызывающее эмоций.
Интересно, как спят русалки? Сама она то проваливалась в поверхностное забытьё, совсем непохожее на обычный сон, то вскакивала и переполненная энергией начинала носиться по комнате.
В моменты активности тело становилось совсем лёгким, словно наполненным щекотными пузырьками внутри. Девушка подпрыгивала, зависала в воздухе, потом медленно опускалась на пол и радостно хохотала. Почему-то казалось, что она так умела в детстве, а потом забыла.
Ответный смех донёсся из-за приоткрытой двери, и из коридора медленно вплыли Лиза и Соня.
— Я поймала темноту, — нежно прозвенел Сонечкин голос. — Смотрите.
Из раскрытых ладошек выскользнул тёмный шарик и ощерился белыми клычками. Круглые жёлтые глаза распахнулись и с любопытством осмотрели присутствующих. Из комочка развернулись лапки и крылья.
— Это Тьма.
— Как ты это сделала? Это же котёнок. Только с крыльями!
— Мяу, — возмутилась пушистая Тьма и приземлилась на плечо своей создательницы.