Побледнела, завалилась
и за шею вдруг схватилась.
Рот как рыба раскрывает,
изо рта вода стекает.
И опять тот смех, тот самый,
злой, насмешливый, упрямый,
молоточком бьет в висках.
И навис над всеми страх.
Дверь скрипит и холодком
потянуло. Сквозняком
все задуло в доме свечи.
И дрожат девичьи плечи.
Но Алену откачали.
И уж больше не гадали.
Тьмой окутан небосклон.
В ту же ночь ей снится сон.
У реки она стоит,
в воду черную глядит,
взгляд не может оторвать.
Слышит голос: – Ты отдать
жениха мне не забудь.
И опять ей не вздохнуть.
Заметалась в сне бредовом.
Хочет сбросить сна оковы.
Тянет руки к ней русалка.
И Алену ей не жалко.
Тянет в воду да на дно.
Да твердит ей все одно:
– Ты должна! Ты не забудь!
Надо долг-то мне вернуть.
Наконец, она проснулась.
Чуть во сне не захлебнулась.
Дышит жадно, глубоко.
И на сердце нелегко.
Тень беды над ней висит,
счастью гибелью грозит.
А Алена Гришу любит,
ни за что уж не погубит.
Помнит, ведьма ей дала
оберег. Его нашла
и Григорию дарила.
Много раз уж повторила:
– Ты носи и не снимай.
И о том не забывай,
то подарок непростой.
Будет пусть всегда с тобой!
Пусть тебя оберегает
и от зла он защищает.
Гриша рад ее заботе.
День и ночь он весь в работе.
Дом уж строит и спешит,
к свадьбе дело завершит.
Ее час уже назначен.
Чтоб был весел и удачен
этот день, они решили,
очень верно рассудили,
праздник летом провести.
Будет все вокруг цвести.
И красиво, и тепло,
и до полночи светло.
Вот и лето наступало.
И вокруг все расцветало.
И сады зазеленели.
Сочной краской запестрели
жизни полные поля.
Отдохнувшая земля
снова силу набирала,
полной грудью задышала.
Гриша счастлив. Дом построен.
Быт налажен и устроен.
Но красавица невеста
не находит себе места.
Уж родные замечают,
что девица-то скучает.
Часто грустен ее взгляд.
Стал свободен ей наряд.
Что-то с ней не то творится!
И Ариша тут сестрицу
расспросила, попытала:
– Ты б, Алена, рассказала,
что тебя, сестра, тревожит.
А мы с Гришей уж поможем
разогнать твою печаль.
– Мне тебя, Ариша, жаль.
Ведь семью я завожу,
своим домом заживу.
Ты одна не заскучай,
нас почаще навещай, -
ей Алена соврала.
Не о том печаль была,
не о том она грустила.
К ней русалка приходила,
спать ночами не давала,
все грозилась и пугала,
и велела долг отдать.
Как же тут не тосковать?
А Ариша отмахнулась
и сестренке улыбнулась:
– Мы же рядом будем жить
и встречаться, и дружить!
Верно, брак тебя пугает,
волноваться заставляет.
Перед свадьбой так бывает,
беспокойство нападает.
– Ты права, сестра Ариша.
Говорит мне то же Гриша.
Нервы просто расшатались.
Обнялись, поцеловались.
Ночь русалочья близка.
И Аленина тоска
разыгралась до предела.
Голова ее гудела.
По пятам крадется страх.
Настороженность в глазах.
Вся трепещет в ожидании,
что русалки предсказание
скоро уж осуществится,
и беда опять случится.
Вот бы ночь ту переждать.
Свадьбу скорую сыграть.
Ей бы с Гришей обвенчаться
и с русалкой распрощаться.
– Стой, Ариша, ты куда?
Снова темная вода
манит девушек, зовет.
Но Алена не идет
и сестрицу не пускает.
Та цветочки собирает.
Говорит: – Венок сплету
и с девчатами пойду.
Тоже счастья попытаю
и желание загадаю.
– Ты ж не верила, смеялась!
А Арина улыбалась.
И веночек доплела,
и с подружками ушла.
И за полем солнце скрылось.
Ночь на землю опустилась.
По реке венки плывут.
И девицы тихо ждут,
чей венок в воде утонет
и русалки сердце тронет.
И Ариша вдруг вскочила.
Гладь речная поглотила
тот веночек, что сплела.
И Арина замерла.
Небо тут же почернело.
А вокруг все загудело.
Ветра сильные порывы
клонят ивы над обрывом.
Небо лопнуло и вскрылось.
И гроза в тот миг явилась.
Гром гремит над головой.
Дождь полил косой стеной.
И девицы испугались,
по домом все разбежались.
Но Ариша не пошла,
все стояла и ждала.
А чего ждала, не знала.
Ни о чем и не мечтала.
Весь Аришен интерес,
почему венок исчез.
Ей не страшно, не смешно.
Все судьбой предрешено.
Красоту всю растеряла.
А невестой и не стала.
И не станет уж наверное.
Но не грустно ей, не скверно.
За сестру Ариша рада,
ее счастье ей награда.
И стоит, глядит на воду,