Синкреты с поклонами удалились, зато вошел Фарид.
— Ты?! — выдохнула Маргиана, и поискала, чем бы ему снести башку. Она даже забыла про меч, по-прежнему висящий у неё на поясе.
— Не надо! — громко зашептал он и замахал руками.
Маргиана насторожилась и принялась осматриваться.
— Что? Подслушивают?
— Нет, не думаю, — ответил Гесер, — просто не надо меня убивать. Я бы и не пришел к тебе, если бы не было так нужно.
Маргиана вспомнила, как он сох по ней, и презрительно посмотрела на него. Тоже мне, соперник Рушеру! Но, тут же спохватилась: не надо заводить себе врагов. Она и так не у друзей.
— Здесь Аманда, — заговорил Фарид, — она прячется у меня в комнатах.
Она хотела спросить с презрением у этого рушерова прислужника, что же он не выдал Аманду, как выдал Синниту. Но, он смотрел на неё так напряженно, что Маргиана промолчала.
Гесер явно сделал над собой усилие и продолжил:
— Ей зачем-то нужно в тронный зал. Я не стал выяснять, зачем. Вам нужно встретиться.
— Ты уверен, что нас не подслушивают?
— Сейчас Рушер в тронном зале вместе с Алисией и Моррисом, они что-то смотрят в зеркале и обсуждают.
Фарид не сказал "Владыка", просто "Рушер".
— Как же проникнуть в тронный зал? — спросила она, надеясь, что обитатель дворца это знает. Но, тот покачал головой.
— Если бы я знал, Аманда давно бы оказалась там.
От прежнего Фарида, злобного и агрессивного крысёныша, почти ничего не осталось. Перед ней был боящийся человечек. Всем всегда казалось, что они с Калвином похожи в характерах, как близнецы — различия были так незначительны. Сейчас Гесер одет в наряды от Рушера, но не выглядит таким же элегантным, как тот. У него даже плечи немного приподняты, словно он готов спрятать голову при малейшем шуме.
— Как нам встретиться? — спросила Маргиана. Если он и захочет её выдать, то помешать она все равно не сможет.
— Только ночью, когда все спят. — снова прошептал Фарид.
Так вот, наверно, он и живёт тут, подумалось ей. Трясётся, оглядывается, кланяется. Почему, интересно? Ведь они с Калвином когда-то были приятели — оба не любили Морриса за его красивую внешность. И Алисию — за явные успехи в учёбе. Теперь эти двое в фаворе у Владыки Рушера, а прежний друг его боится. А ведь ему бы и принять лавры — не он ли выдал пророка Синниту! Отчего же Фарид, снова обретя своё прежнее лицо, не обрёл прежнюю глупость? Похоже, он один тут не обманывается в отношении Калвина, поскольку лучше всех знает — какая гниль его прежний дружок.
— Я по ночам вывожу урзоев погулять на воздух, поэтому никто не удивится, если и увидит. — продолжал меж тем Фарид, явно радуясь возможности поговорить с Маргарет. — Урзои чуют, если кто приближается. К Аманде они привыкли, и к тебе привыкнут. У вас будут свои стражи.
Бедняга, он думает, что она тут останется.
Ей не запрещали выходить из своих апартаментов, она и вышла. Пошла по широким пустынным коридорам, потом полетела, поскольку Сила была при ней. Долетев до самого выхода наружу, Маргиана опустилась на пол — выход был перекрыт решеткой. Так. Не ради неё ли, дорогой гостьи, все приготовления? Погуляли урзои ночью!
Вспомнился рассказ Аргентора о казнях, которые применяет Рушер к сибианам в случае недостатка квоты, или опоздания. И всё это ради зверьков, которые тут никому и не нужны! Причём, жрут они зерна москии, из-за которых убивают аллерсов! Не в зверьках дело, впрочем, а в Рушере и его войне — так он стравливает две расы. Ему нужна власть и покорность. Если он получит свою Силу, найдет, где её спрятал, то в этом случае точно добьется своего.
Тем более привести в нормальное состояние Ааренса сейчас куда важнее, чем приобрести Силу Аманде. Маргиана должна убедить Аманду в этом, что будет чрезвычайно трудно. Ведь та приложила просто колоссальнейшие усилия для того, чтобы добраться сюда. Массу изобретательности и полнейшего бесстрашия. Плохо то, что Аманда привыкла действовать в одиночку, без команды. Кто-то не исполнит пророчества — либо Ааренс, либо Аманда.
Так размышляла Маргиана. И не знала, что события пошли совсем не тем ходом, что она предполагала. Совсем не тем.
***
— Он уже сделал это однажды, — проговорил Рушер, — просто теперь ему придется пробраться дальше. Но, тебе, Моррис, придется помочь.
— К вашим услугам, Владыка. — поклонился Стратег.
Рушеру не понравился его слишком официальный тон.
— Чем-то недоволен? Есть планы получше?
— Нет, Владыка, я готов к исполнению. — тот снова поклонился.
Владыка некоторое время разглядывал его — что-то ему не нравилось в Моррисе.
— Красавчик, — неторопливо заговорил он, — если ты сделаешь то, что от тебя требуется, то увидишь ещё один фокус, которые я неплохо показываю. Я могу даже на тебе самом это продемонстрировать, если тебе не терпится.
И, увидев выражение глаз Морриса, удовлетворенно усмехнулся.
— Иди, исполняй. — бросил Рушер.
У него и в самом деле, много было ещё тузов в руках. Можно сказать, что все.
Моррис поспешно вышел. С момента разрушения плавильни этот Стратег слегка не в себе — испугался протоплазмы. Увидел, что стало с сибианом, и кое-что понял. Он-то думал, что это всё игрушки, а теперь продумывает ретираду. Так, кажется, у нас, у стратегов, это называется?
После ухода Морриса, похожего на бегство, Рушер повернулся к озеру и склонился над ним вместе с дамой-Инквизитором. Звание, которого она недостойна, по мнению Рушера. Впрочем, что взять с людишек!
Сквозь прозрачную преграду, не допускающую в зал никого, кроме тех, кого пропустит Рушер, на него смотрела Маргиана. Ни Калвин, ни Алисия её не замечали — они с увлечением разглядывали что-то в озере. А там разворачивалась картина.
С высоты полета птицы было видно движение вокруг главной горы — можно сказать, столицы обитаемых гор Левиавира. Перемещались её крылатые обитатели. Занимались обычными своими делами. Довольно долго картина не менялась, но вот из одного круглого входа выпорхнула Наяна и понеслась куда-то.
— Давай. — негромко сказал Рушер.
Из укрытия мгновенно взлетел Ахаллор и среди всеобщей суеты и криков ринулся прямо в тот вход, откуда только что вылетела Наяна. Он вышвыривал аллерсов из прохода. Переломанные фигурки катились по склону и падали на землю. Далее картина показывалась уже глазами Синкрета. Он углублялся в гору.
— Ничего не вижу. — сказал Рушер. Аллерсам свет не нужен, а ему нужен.
Красноватое свечение выхватило из тьмы коридор внутри горы — это светили глаза Синкрета. В кровавом мраке метались крылатые фигурки. Они то выскакивали из боковых проходов, то прятались в них. Иные пытались кидаться на своего извечного врага, подхватывались им, швырялись и пропадали из поля зрения. Впервые Рушер видел, как устроены жилища аллерсов.
Ахаллор шёл, как танк, давя и раскидывая сиреневых обитателей горы. Он потянул носом и завернул в одно помещение. Там, на постели, лежал Коэн. Странно бледный, даже прозрачный. В углу прижалась к стене старая целительница. Ахаллор заслонял собой весь проем входа, он едва вмещался в арку.
— Не повреди. — произнес Рушер.
Синкрет ловко сгрёб больного.
— Я сказал: аккуратно! — повысил голос Рушер.
— Всё нормально, — прогудел Ахаллор и попятился задом. На него тут же бросились аллерсы, но ничего не добились — Синкрет выставил перед собой трёхпалую ладонь с алмазными когтями и принялся вращать ею так быстро, что чёрные острия с гудением слились в сплошной смертельный круг. Этой чудовищной пилой Синкрет легко повёл по стенам, потолку и полу коридора — во все стороны с визгом полетели мелкие камешки. Толпа отшатнулась с криками.
Ахаллор спокойно вышел. Стрелы больше не могли повредить его глаза.