Синий Монк всё более приходил к мысли, что существует нечто большее, чем Владыка Рушер, чем его Сила, даже большее, чем сама планета. Если найти этого гиганта, неосторожно потерявшего часть своей Силы, попавшей в руки маленького наполеона Рушера, то можно прекратить войну разом.
Он продолжал раздумывать над своей задачей, вспоминая пророчества. Вспоминал, как получили свои Силы Герои аллерсов — Маргиана и Ааренс. Они пошли в самое логово врага, и отвага их была вознаграждена. Он вспомнил, как получил свою силу Аргентор. Боб Мелкович тоже подошёл к самому лику смерти. Синнита погиб, чтобы спасти свой народ.
Заннат вспомнил, как неистово добивалась Силы Орнисса, Герой орнитов — она проделала невозможное.
Герои знали, куда идти, чтобы приобрести свои дары, их путь лежал во дворец на Рорсеваане — в самое логово Рушера. Их поступки были нелогичными — и, тем не менее, увенчались успехом. Так что же Заннат сидит и ждёт, пока всё станет предельно ясным? Да, он не знает, откуда смотрит на него его Сила. Он не знает, куда бросить взгляд, чтобы увидеть её.
Заннат Ньоро всегда был осторожным, он ничего не делал наобум. Он никогда не кидался в авантюры, и вот пришёл момент, когда ему пришлось признаться самому себе: ты так ничего и не сделал для Рушары, Синий Монк! Ты только посылал других на подвиг, раздавал советы, утешал.
Что ж, настало и твое время, Заннат, ибо настало время Героев. Ты не можешь отсиживаться, ожидая, пока за тебя всё сделают другие. Нельзя побеждать, произнося лишь мудрые речи. Нельзя быть таким осторожным, как монки. Впрочем, монки уже не так осторожны — даже они превозмогли свой страх перед неизвестностью.
Странно, но на душе у Занната полегчало — он словно переступил некий внутренний рубеж, принуждающий его к бездеятельности. Урсаммы больше нет. Чинночи больше нет. Нет фтаров, нет тантарусов. Нет, наверно, на материке больше и бразеларов. Нет Синего Монка. Остался Заннат — Герой без Силы.
Заннат поднялся с травы. Огляделся. Мирная пасторальная картина островов его больше не привлекала. Он отправился на поиски монков. Самый быстрый путь попасть во дворец — это попросить монков перенести его на платформу.
Какой же дар ему нужен? Чем можно истребить Рушера, как тирана, а не как человека? Ладно, это можно придумать и после. Главное — добыть свою Силу. Раз пророчества говорят, что он её добудет — значит добудет. Иначе, чего же стоит вся его уверенность в истинности слов великих пророков Рушары?!
Он шел по тропинкам мимо чудных зелёных деревьев, так похожих на земные. Мимо ручьёв, мимо домов, мимо всей удивительной жизни сибианов. Такой же удивительной, как сгоревшая в адском пламени Чинночи.
Ты слишком заждался чудес, Синий Заннат. Привык, что тебя никто не торопит. Привык почивать на лаврах своей мудрости. Да разве мудрый скажет — я мудр?! Разве великий скажет — я велик?!
Монки сидели кружком под деревом нимару в венках из его цветов, поскольку белые душистые лао-лао безвозвратно сгорели вместе с долиной Чинночи. Монки пели свои простенькие песни про любовь, потряхивая ладошками, соединенными с ладонями соседей.
В другое время Заннат остановился бы полюбоваться, а теперь просто подошёл и сел в их круг. Так и сидел молча, пока монки один за другим не перестали петь. Они умолкли и спокойно ждали, что он им скажет. Это были молодые, но уже вышедшие из подросткового возраста юноши и девушки. Они привыкли почитать старших и слушаться их слов. И теперь ждали, что скажет им Великий мудрый Синий Монк.
— Настало время и мне найти свою Силу. — просто сказал им Заннат. Все согласились: Синий Монк всегда знает, что делать.
— Поэтому я хочу, чтобы вы перенесли меня во дворец Рушера. — добавил Монк Мудрый.
И мгновенно остался в одиночестве. Тогда Заннат прилёг на траву, сорвал цветочек, зажал в зубах и мечтательно посмотрел на розовый закат. Он ждал. Как и следовало ожидать, монки возникли снова, один за другим.
Заннат не отрывал задумчивого взгляда от заходящего солнца. Он уже успел забыть, что солнце Рушары называется Калвин. Красивое солнце, только имя неподходящее.
— Наяна пропала. — жалобно сказал монк Вебирр. — Ааренс пропал. Синий Монк тоже пропадёт.
Все закивали головами в надежде, что Великий Монк откажется от дури и поищет какой-нибудь другой, более безопасный способ добыть свою Силу.
— Хорошо, — легко согласился Заннат. — я сяду на лодочку, доплыву до Рорсеваана и стану кричать. Синкреты заметят меня и схватят.
Монки загомонили. Заннат точно знал, как добиться своего: простодушный народец не распознал подвоха.
— Мы донесем тебя, — сказал Вебирр, — Но, знай, монки будут плакать, если ты погибнешь. Нет земли, нет пророка. Ничего нет.
Он уже захлюпал носом, чтобы подать пример другим, но Заннат поднялся и весело произнес:
— Вот и хорошо, давайте прямо сейчас. Чего тянуть с добрым делом?!
Обескураженные монки тоже поднялись, неуверенно переглядываясь.
— Итак, прямо перед главным входом. — наставлял их Заннат. — Только поставьте на платформу и быстро уноситесь.
Очень нужно, чтобы они спасали его каждые пять минут!
Всё произошло мгновенно — просто одно место сменилось на другое.
Заннат оказался перед главным входом во дворец, а с парапета на него уставились Синкреты. Все три.
Мудрый Синий Монк очень неподходяще своему благородному званию взвизгнул и моментально занырнул во дворец. За ним молча ринулись Фортисс, Муаренс и Стиассар.
Всё-таки, Заннату крепко повезло, что он синий. Так бы ему далеко не удрать в совершенно незнакомом месте, но дело в том, что интерьер просторного коридора был выдержан в цвете глубокого индиго — как раз в цвете Занната.
Высокие колонны разделяли коридор на промежутки, в которых стояли великолепные синие статуи. Поодиночке и группами. Чего тут только не было! И Горгона со своими змеями, и наяды, и дриады! Сатиры, фавны, кентавры, и весь пантеон греческих богов. Пузатые амуры раздували щёки и таращили глаза, пытаясь вырвать из свирелей хоть звук. Такие же пышные зефиры любовались своими объёмными формами.
И Заннату нашлось местечко на местном Олимпе. Он пристроился третьим к Адонису и Венере — те как раз бабочку рассматривали. Заннат отечески обнял нежную парочку за плечи, словно говорил им: благословляю, други: плодитесь и размножайтесь! И так сошёл за своего среди немых свидетельств случившегося у Алисии приступа дизайнерской горячки.
Синкреты с треском и грохотом промчались мимо. Они даже не пытались разглядывать статуи, словно не видели в них никакого эстетического смысла. Впрочем, Заннат тоже ничего подобного не обнаружил — весь местный пантеон был бездарным подражанием классической греческой скульптуре. Фидий здесь точно бы скончался от инфаркта. А Пракситель сломал бы свой резец и навеки зарёкся ваять что-либо.
Короче, погоня промчалась, а Заннат соскользнул с постамента и потёк дальше, поминутно прислушиваясь, готовый снова притвориться нимфой или сатиром. На худой конец, Медузой Горгоной.
Он пробирался бесконечными коридорами. Шёл, сам не зная, куда, понятия не имея, что именно собирается предпринять.
Дворец Рушера, однако, так был устроен, что все пути рано или поздно приводили в тронный зал. Так и Заннат добрёл до него. По рассказу Маргианы всё выглядело просто: длинный коридор через некоторое время делится надвое. В левом ответвлении есть широкая и высокая арка — вот это и есть вход на кухню, в которой хозяйничает Фарид. К Гесеру можно обратиться в случае чего. И ещё тут слоняются Вилли и Фальконе.
В действительности же всё было не так. Никакой арки Заннату не попалось — всё сплошь какие-то высоченные двери, ни одна из которых не открывалась. Иногда встречались анфилады залов, иногда — ряд высоких стрельчатых окон, в которые был виден играющий волнами океан.