— Пусть говорит. — сказал Заннат. — Сейчас не время вспоминать обиды.
— Да, я слишком засиделся во дворце. У меня нет ваших Сил. — начал Моррис. — Я не летаю, не мечу огонь, не распыляю вещество. Я не Герой, обо мне нет пророчеств. Всё, с чем вы имели дело до сих пор, побеждалось вашей Силой. Сила против Силы. При том я вовсе не умаляю вашей отваги и находчивости. Полагаю, и сейчас есть возможность решающего хода именно посредством Силы. Но, вы её не видите. Я — тоже. Значит, ситуация кардинально изменилась. И прежние средства стали бесполезны. Тогда остается одно — искать решение в иной области. Если вы потеряли ключи от двери, лезьте в окно.
Послушайте, что я скажу: Рушер не мстит планете. Я достаточно понаблюдал за ним, чтобы понять, что он слишком высокомерен для мести. Он слишком могущественен, слишком богат этой чужой Силой, даже её остатками, чтобы снисходить до обычных человеческих слабостей. Я видел его после поражений, что вы ему наносили. Он смеялся. Ему случалось гневаться, но не унывать.
Вы не понимаете этого Владыку. Он уже не человек. Он рвется к Силе. И, возможно, то, что он делает, это его прямой путь. Дверью не удалось, окно высоковато — он пробивает стену. Есть нечто, чего мы все не видим, или не замечаем. Может, вы говорили об этом не раз. Какие-то факты, оставшиеся без внимания. И думается мне, что известия про Валентая с Фальконе и их миссию — это и есть важнейший момент. Найти того, кто хозяин Силы, кто больше Рушера. Ведь Валентай признался, что он не Хозяин, как называет его дворец, а только Регент. Сложите все данные, просуммируйте идеи. Я лишь высказал предположение. Я могу и ошибаться.
— Мне кажется, — взял слово Заннат, — наше место во дворце…
— А я что говорила! — раздался резкий голос Алисии.
— … Рядом с Вилли и Джедом. — договорил Заннат, — Необходимо вникнуть во всё. И собраться всем вместе.
— Дорогая, — тихо и очень ласково сказал Моррис Алисии в стороне от всех, — если ты будешь плохо себя вести, я попрошу отправить тебя на Марено. И знаешь, куда? К профессору Кондору и двум его покойникам. Плясать ламбаду.
***
— Нет уж, а вдруг он вернется?! — так ответил Фарид Вилли и Джеду на вопрос, отчего он больше не выводит урзоев погулять.
Он панически боялся Рушера.
— А ты спроси дворец, — предложил Фальконе другу, — может он воспрепятствовать Рушеру войти сюда?
И они немедленно перекрыли все пространственные переходники и закрылись до самых краев платформы полем. Конечно, теперь сюда не войдут ни Маргиана, ни эта кошмарная русалка. Зато Ааренс проникнет в любой момент и куда угодно. Затем занялись уборкой.
Наводить порядок в комнатах Алисии они не решались, туда и заходить-то страшно. Зато решили ликвидировать украшение тронного зала. И как раз ломали голову, как сдвинуть с места колонну, как явился Ааренс.
— Бросьте мучиться, — сказал он при виде их усилий, — я сейчас это дело уберу.
Он распылил колонну вместе с клоном.
— Ну вот, теперь можно девушку пригласить. Ждите, едем всей родней. Намечается большой совет.
И снова испарился.
— Пойду, соображу насчет посадочных мест. — сообщил Вилли и убежал к Фариду.
— А я соображу ещё кое-что! — сердито проговорил Джед при виде того, как один мерцающий урзой обходит озеро по бортику.
— Сейчас я тебе покажу, почему никогда нельзя так делать! — наставлял Джед бестолковца. — Ты можешь попасть в очень плохое место! Покажите нам Урсамму поближе!
В озере сразу же возникла панорама разорённой Чинночи. Урзой испугался и задёргался.
— Стой, стой! — закричал Фальконе, пытаясь удержать его в руках. Но, зверек вырвался и упал в воду. Джед ринулся за ним, чтобы подхватить и нырнул в озеро. Он ничуть и не испугался. Они и раньше ныряли в озеро, только с одним маленьким отличием: они не ныряли в изображение. Руки совали, было дело — портал, всё-таки!
Поэтому Фальконе растерялся, оказавшись в Чинночи на месте бывшей деревни с зелёненьким урзоем в руках.
— Я выпал из дворца! — вот и всё, что он сумел сказать.
Ещё ни разу они с Вилли не ступали на планету. И это в лучшие времена. А теперь здесь было все как после пожара, когда является с победным воем бравая команда в красном кабриолете и раскидывает головешки, чтобы лучше прогорело.
Может, за пределами этого места ещё есть жизнь, но тут царила марсианская атмосфера. Дико дул ветер, гоняя пепел и пыль. Кругом валялись поверженные древесные гиганты.
Урзой выскочил из рук Джеда и быстренько умчался, и Фальконе остался один. Была одна надежда: что озеро не отключилось, и его обнаружат. Поэтому он остался сидеть там, куда упал. Было очень холодно.
К сумеркам Джед оголодал и занялся поисками еды. Он обнаружил интересное дело: громадные тантарусы оказались разновидностью картошки! На корнях поверженных, вырванных с корнями деревьев, повисли хорошо пропеченные плоды.
Джед понюхал один такой клубень. Пахло печёной картошкой и всё тут! Он набрал полные горсти печёных плодов тантаруса, принялся облупливать с них кожуру и с аппетитом закусывать. Оказалось, это было съедобно даже без соли.
Ночью резко похолодало. Фальконе, стуча зубами, забрался в убежище, обнаруженное ещё ранее. Это была дыра в земле, там даже имелись деревянные ступеньки. В норе было тесновато и мусорно, но вполне приемлемо. Был стол, стульчик, даже лежанка. Джед забрался на топчан и заснул.
***
— Нет, я так и не решился активировать Силу. — признался Заннат, сидя вместе с Вилли и остальными товарищами во дворце, — Мы даже не знаем, что нам нужно. Кроме того, если верить пророчеству, сила Монка не в Силе, а в знании. И предлагается загадка, которую я, как ни бился, так и не разгадал.
— Что за загадка? — рассеянно спросил Вилли. Он был занят мыслью о внезапной и таинственной пропаже Фальконе. Дворец же на вопросы неизменно отвечал, что Джед вышел погулять, Однако на платформе Фальконе не было.
Все они, включая и Аманду, но без нелюдимой дикарки Нимуё, уже по привычке сидели в апартаментах Маргианы. Алисия тут же удалилась в гардеробную, не желая сидеть и слушать всякую муру.
Во дворце было тепло и уютно. Как подозревал Заннат, это место сохранит им жизни, даже если вся Рушара погибнет. Но, думать о таком было неприятно. Сознание проваленной задачи всех повергало в глубокое уныние. Они старались не говорить вслух о такой возможности.
Однако не было нужды морить себя голодом, и все охотно лакомились угощением. Все, кроме Аргентора. Тот словно оделся в скорлупу. Он мало говорил и больше слушал.
— Загадка такова. — продолжал Заннат. — По пророчеству, некое знание откроют такие вещи: камни фтара и плоды тантаруса.
— О чем знание? — спросила Маргиана.
— Слушайте, — вдруг забеспокоился Заннат, — я совершенно оборвался на Урсамме! Монки ведь не делают одежды. Дайте хоть чем-то прикрыться, наступают холода!
— Дворец, — позвал Вилли, — есть что-нибудь теплое для гостя? Что-нибудь такое синее?
Из стены выплыл костюм из той коллекции, что Алисия понаделала для пупсика. Вилли зафыркал. Моррис старался не улыбаться. И только Аргентор ничего не понял.
— Ладно. Почту за честь. — сдержанно ответил Заннат. Он уже убедился, что дворцу присущ своеобразный юмор. Спустя некоторое время они продолжили беседу или совет.
— И вот что интересно, — продолжил Заннат, — по пророчеству Юшшивы Великого Монк Урсаммы не получит Силы. Он должен проникнуть в тайну, хотя сам останется непроникающим.
— Это уж прямо абракадабра какая-то, — заметил Вилли.
— Непроникающий — это значит не уметь проникать через подпространство. — пояснил Заннат. — Вот почему я не воспользовался Силой, добытой на Тохэе, хотя ранее только об этом и мечтал. Все пророки непроникающи. Заметьте, у всех пророков есть прозвище, подчеркивающее их отличие от расы, среди которой они жили. Артаар, живущий среди птиц, Бескрылый. Иссияр, живущий среди аллерсов, не различающих цвета, — Светлый. Как, спрашивается, аллерсы могли видеть цвет его кожи и одежды, когда они видят в температурном диапазоне? Даже зеркала, которые у них были, применялись не по назначению, а как средство связи на дальних расстояниях. У них и слова-то такого нет в языке. Они не смогли мне объяснить, что такое цвет. Светлый у них, значит, горячий. У низеньких монков Юшшива был Великим, то есть Высоким. А Синнита для черных монков был Белым. Что я тут вижу? Некую тайну, лежащую на виду и потому не замечаемую. Именно так, как сказал Моррис. Вот я и думаю, что идти здесь напролом нельзя, просто Силой дело не решается. Потому что против одной Силы у Рушера целый легион Сил.