Выбрать главу

— Ты бы князя-то предупредил, — заметил Феодор.

— О, предупреждал я, не слушает меня князь. Так поддался Блуду да Нонне, что и теперь, когда в мышеловке мы и уже дитяти неразумному видно, что завёл в эту ловушку нас воевода-пестун да жрец арконский, и то он никому, кроме них, не верит, словно разума лишился. А силой взять? Так нешто силой против князя пойдёшь.

— Да зачем идти, — раздумчиво произнёс Феодор, — ежели суждено ему что от Господа, то и будет. Божьи пути неисповедимы. Без Его же воли ни единый волос не падёт с головы человеческой.

Он хотел ещё что-то сказать, но в это время вбежал один из княжеских отроков.

— Варяжко, Варяжко, иди скорее! — закричал он. — Приказал князь тебя сыскать и пред его очи привести.

— Что такое? Зачем я понадобился?

— Ой, Варяжко, совсем нам худо.

— Что ещё?

— Нонне-арконец.

— Что Нонне-арконец?

— Ушёл из Родни. Должно, к новгородскому князю.

Варяжко взглянул на Стемида.

— Или ты ошибся?

— Да нет же, не мог я ошибиться. Своими глазами Нонне видел, и Блуд был вместе с ним.

— Эх, — вздохнул ярополков любимец, — чуется мне, что беда всё ближе и ближе. Пойду к князю, а ты, Феодор, дружины свои обойди. Кто знает, что ночью случится, может, вот теперь-то новгородцы и ударят на нас. А тебя, Стемид, за память благодарю, не посовещусь, возьму твои гостинцы, пригодятся. Они, может быть, скудны, но и у князя очень скудно, так скудно, что и сказать нельзя.

Они разошлись.

15. ДВА СОВЕТНИКА

аряжко застал Ярополка в страшном припадке горя. Князь, поражённый бегством своего ближайшего советника, не понимавший причин этого побега, плакал, как женщина; около него суетился Блуд.

— И когда же это арконец бежать-то успел? — выкрикивал Блуд притворно-жалобным голосом, — всё это время, почитай, вместе мы были, о делах разных говорили, как беду изжить, совещались. Он взял да и убег. И куда — ума не приложу.

Варяжко смотрел на него пристально; он и сам недоумевал, как могло это случиться. Он верил Стемиду, к Блуду же у него не было ни малейшего доверия.

— Варяжко мой, — воскликнул Ярополк, — что же нам теперь делать? Покидают все. Вот Нонне убежал, а потом ты убежишь. Останемся мы с тобой, Блуд, одиноки.

— Княже, за что ты меня обижаешь? — вскричал Варяжко, — служу я тебе честно, а ты вместо того, да такую обиду.

— Ой, Варяжко, прости ты мне, не я говорю — горе моё говорит. Только двое теперь вас и осталось у меня: Блуд да ты; ни на кого больше положиться не могу. Посоветуйте же мне, что я делать должен. Ведь, видимо дело, в Родне нам не отсидеться. Дружинники, что мухи под осень, еле с голоду ноги таскают. Ударит Владимир — сразу всех так и захлопнет. Вот, Варяжко, при тебе я Нонне спрашивал, а теперь уж ты мне присоветуй. Блуд, вон, говорит, чтобы я брату младшему челом ударил и примирился с ним, а ты мне что посоветуешь?

Варяжко так и встрепенулся, когда услыхал эти слова.

— Совета моего желаешь, княже? — сказал он. — Скажу тебе то, что давно думал.

— Скажи, скажи, Варяжко. Вон, Блуд правду говорит. Нам от Владимира в Родне не отсидеться, возьмёт он нас здесь всех, чует моё сердце, возьмёт и убьёт. А я жить хочу! Я ещё молодой, я ещё не все утехи в жизни видел. Не помириться ли с Владимиром? Что ж, ну поклонюсь ему, а он, быть может, и помилует.

— Княже, — горячо и резко прервал его Варяжко, — ты моего совета желал, так слушай же. Не следует тебе к брату на поклон идти. Не водится так, чтобы старший брат меньшему челом бил. Да ещё помилует тебя Владимир аль нет, кто то знает? А ты говоришь: «Жить хочу!» Стало быть, жизнь для тебя дорога; а за то, что человеку дорого, постоять нужно, нечего отдавать так, задаром, даром-то отдать её, жизнь-то твою, всегда успеешь.

— Ой, Варяжко, да что же мне делать-то? — уже совсем испуганно воскликнул малодушный князь.

— А вот что: не ходи ты, княже, к Владимиру. Пойдёшь — тут тебе погибель.

— Куда же идти-то мне?

— Как куда! Ночи тёмные. Новгородцы Родни почти что не стерегут. Сядем на коней да к печенегам. Их только кликни — они все соберутся да придут, и за тебя же постоят.

— Ой, нет, Варяжко, нет. Не по сердцу мне совет твой, — замахал на него руками Ярополк, — идти к печенегам, бежать такую даль. Поди, погоня будет, лошади у нас плохие, погоня настигнет, и убьют меня, а то ещё печенеги не примут. Ведь они отца-то моего, князя Святослава, помнят и из-за него на меня злобятся. Нет, Варяжко, не хочу я идти к печенегам.