— У меня… у нас гостья. И прежде чем ты что-то сделаешь, я попрошу тебя выслушать ее.
— А тебе не интересно, как я отдохнула и что делала… что?!
В этот момент она узнала обладательницу тихого голоса. Стоило бросить взгляд на дурацкие кроссовки с крылышками, которые Зоя отхватила в каком-то стоке и уже второй год не желала с ними расставаться.
— Это что, прикол какой-то?
Влетела в кухню, забыв разуться. Сотни эмоций накрыли, нокаутировали, лишили самообладания в один миг. Злость. Обида. Боль. Страх. Беспомощность. Ярость. Желание тотчас же вцепиться в черные кудри Зойки, чтобы вырвать их вместе со скальпом и извилинами, придумавшими такую подлую подставу перед Русланом!
— Садись. И постарайтесь не убить друг друга, пока она тебе все не расскажет, хорошо? Зоя, плесни Людмилке мартини.
Только сейчас она заметила бутылку и фрукты. Не поняла, что взбесило больше — само вторжение Зойки в ее новую, счастливую жизнь, либо то, что они с Анжеликой устроили здесь девичник!
— Что мне мешает разбить эту бутылку на ее голове, сестричка? Как ты вообще впустила сюда ее после того, в какой кошмар она превратила мою жизнь?! Тебе пояснить, кто это?
Зоя подняла глаза, лицо было в разводах размазанной от слез туши. Лишь врождённая скромность и неконфликтность удержали Люду от желания броситься на нее.
— Здравствуй, Люда, — ее голос казался глухим и виноватым. — Я не могла более держать это в себе. Я приехала все тебе рассказать.
— О чем? Как ты увела у меня парня накануне свадьбы? Как организовала травлю по всему универу? Как прыгнула к нему в койку ради развлечения?
— Я любила его!
— Я тоже любила его раньше. Но это почему-то не позволило мне устроить тебе ад! Ты благословения пришла просить? Пошла вон, и можешь им подавиться! Вы стоите друг друга!
— Так, стоп! — вмешалась Анжелика. — Никто не кричит и никуда не идет. Мы сейчас выпьем и спокойно поговорим. К тому же, Зоя… скажи ей.
Зоя прикусила губу и вобрала голову в плечи. Лика протянула сестре бокал мартини.
— Ее кинули на бабки. Сдали квартиру, которую никто и не думал сдавать. Деньги возвращать отказались. И ты должна знать. Руслан тоже в городе.
Люда залпом выпила. От негодования даже не распробовала вкуса.
— Так в чем проблема? Пусть к нему и валит! Или мне им экскурсию по Крещатику устроить?
Ярость отступала. Впечатления от отдыха с Павлом были яркими, свежими, и ничто и никто не в состоянии были их затмить. Люда села к столу, сощурив глаза, сканируя стушевавшуюся Зойку внимательным взглядом.
— У тебя пять минут. Как ты узнала адрес?
Зоя нервно прикусила губу.
— Мама твоя дала. Не сразу, пришлось упрашивать. Я давно ей все рассказала. В общем, Люда, я не смогла держать все это в себе. Я… я ему рассказала обо всем… что намеренно подставили его с той встречей в пабе, да и тебя…
Зоя всхлипнула. Дрожащей рукой плеснула в бокал остатки мартини.
— Возьми у меня в сумке, мы с Пашей в дьюти-фри затарились, — кивнула Полякова Лике. — А ты продолжай, хоть я и не верю ни одному твоему слову. Совесть замучила?
— Д… да… и он не любит меня… никогда не любил и не полюбит, все его мысли только о тебе…
— Но спать с ним, я сморю, тебе это не мешало.
— Это было всего несколько раз… сначала он был пьян… потом зол на тебя…
— Лика, проводи эту двуличную тварь к двери. Мне тошно слушать ее оправдания.
— Прошу, выслушай! — всхлипнула Зоя. — Это… это было так. Он называл меня Людой, когда мы… ну это. А когда открывал глаза и видел меня… не дай бог тебе видеть отвращение в глазах того, кого ты любишь и чувствовать, каково это, когда тебя отталкивают, как прокаженную…
Эти слова были подобны сотням острых игл, впившимся в сердце. Люда задохнулась и быстро засунула в рот ломтик подоспевшего лайма.
— Мне пожалеть тебя? Если ты настолько жалкая, что это терпела, мало досталось. И когда ты рассказала Русу? Когда у него во время секса эрекция исчезла? Или когда решила, что за твою честность он все тебе простит и полюбит?
— Ты раньше была другой, — смахнула слезы Зойка. — Понимающая, не резкая…
— А у меня учительницы хорошие были! Одну, насколько я знаю, поперли из универа, а другая сидит тут сейчас, пьяная в соплях, и пытается себя обелить. И я не очень тебе верю! Так когда ты ему сказала?
— Ну… как-то вечером… когда поняла, что не могу держать это в себе, и…
— Наедине с ним, зная, что от соперницы избавилась и можно брать Русика голыми руками? Приступ мазохизма взыграл?
— Ну, он просто был мыслями далеко, и я психанула…