***
Это случилось, когда Борис учился на последнем курсе. Никаким «Белым Орлом» еще и не пахло. Он ушел к любительнице Бодлера и Бродского. Она поила его кофе с лимоном и рассказывала о художнике Модильяни. Как Анна Ахматова бросала ему охапки красных роз в окно, как он валялся пьяный в людных местах, валялся, чтобы, наконец, заметили, чтобы сказали: «Смотри, смотри, вон Модильяни»; как на следующий день после его смерти в больнице для нищих, Жанна Эбютерн, его бедная супруга, выбросилась из окна, выбросилась беременной, выбросилась, не в силах вынести жизнь без Моди. Сердце Ксении сжалось. Из подруги льва она превратилась в волчицу. Стала резче, стала красивее. И приручила лыжника Диму. Борис увидел их на вечеринке. Она, в черном коротком платье, сама принцесса Греза на шпильках, глаз не сводила с Димы. И танцевала только с ним. Дима важничал. Он был король. Борис злился - его фифочка в перекосившемся свитере, фифочка, не умеющая толком подмыться, не шла ни в какое сравнение с девушкой, ни на шаг не отходившей от этого напыщенного пижона. В точно выбранную минуту (фифочка рассказывала: «И представляете, когда Бодлеру было одиннадцать лет, мать взяла его за руку и отвела в интернат. По дороге он горько плакал: «Мама, мамочка, таких, как я, нельзя отдавать в детский дом, понимаешь, нельзя!»») Ксения посмотрела Борису прямо в глаза. «Ты же мужчина! Все в твоей власти». Борис не раздумывал. Скорая помощь увезла Диму со сломанной ключицей. Заплаканная фифочка ушла одна с томиком «Цветов зла» под мышкой. Потом были сплетни. «Это, она, змея подколодная, все устроила». Ее допрашивали. Ксения пожимала плечами. А вены Борис резал по двум причинам. За день до этого он сделал ей предложение. Принес охапку красных тюльпанов. Осыпал ее. - Ты должен знать, что я... что я женщина, - сама не зная зачем сказала Ксения, носком туфельки отодвигая от себя лежащие на полу цветы. Бутоны их были обвязаны красной нитью. - Дима!? - Да, - солгала она. Он ушел, ничего не понимая. Очутился на факультете. В деканате получил характеристику. Отец Димы, доцент института, сделал все, чтобы она была убийственной. «...Склонен к аффективному поведению. В сентябре1984 году совершил гнусную выходку: бросил двух студенток-старшекурсниц в ежевичные из-за того, что одна из них сказала: «Ален Делон, у вас плохой одеколон». В том же году, кичась силой, избил в парке нескольких подростков». И так далее и тому подобное. Прочитав характеристику, Солоник, уже работавший в милиции, покачал головой: «Получишь на всю катушку». Кривая, однако, вывезла. Покушение на самоубийство помогло. В институте поменяли характеристику, в прокуратуре - статью. В итоге получилось общественное порицание за непредумышленное нанесение тяжких и менее тяжких телесных повреждений. После окончания института Борис пошел работать в милицию. После свадьбы получил квартиру в общежитии. Ревновал жену нещадно. Ей нравилось. Ей нравилась ревность, и она ее подогревала. Говорила, что мужчины оборачиваются вслед. Говорила, что преподаватели ставят пятерки просто так. На Новый год намеренно часто танцевала с однокурсником Виталием. Борис хотел его убить. Но Виталий был боксером, и пострадала только мебель...