«Начни с этого», — сказала мама.
— О, я уже пробовал лёзу, — сказал я, наклонив кружку ко рту.
— Хорошо, — сказала Фала.
Я опустил кружку и вытер рот ладонью.
Повисло молчание, а потом она резко склонилась и постучала по сочинению Тамзин, еще лежащему на ее столе. При этом я увидел, как ее си-ок выглянул из-под края черного рукава, первый браслет обычного жителя, какой я видел. Я спрашивал, почему на нем было так много красок. Она объяснила, что у нее не было семьи, чтобы передать бусины.
Она объясняла, что ее работа всегда была на первом месте.
— Знаете, почему этот памфлет так опасен? — спросила она.
Я покачал головой. Запах хвои поднимался от чуть теплой кружки. Запах был знакомым, но напоминал дом в горах меньше, чем я думал. И это была не лёза. Я знал, как пахли лиственница и береза. Этот запах был резче и сильнее. Почему я его знал?
— Нет, — сказала Фала. — Вы чужак. Вы не должны знать. Позвольте объяснить. Этот памфлет — как потянуть нить, которая держит гобелен целым. Это начало разрушения.
«Важное и срочное», — сказала мама.
Я слабо повернул голову и посмотрел на стеклянную дверь, которую она заперла, потом на другой конец комнаты, где дождь стучал по окнам. Там тоже была ручка, наверное, снаружи была площадка. Я не знал, было ли там заперто. Я пригляделся.
«По одной проблеме за раз», — говорила мама.
Фала заметила мой взгляд. Она проверила дальнюю дверь. Кружка накренилась в моей ладони, и когда Фала оглянулась, я поспешил поднести ее к губам.
— Как чай? — спросила она.
— Необычный, — ответил я. Я показал ей полупустую кружку, шаркнул влажными сапогами по полу.
— Вы поступили смело, Веран, написав первое письмо принцу Яно в прошлом году. Вы потянули за первую нить.
— Тамзин уже стала тянуть, — сказал я.
— Тамзин… — резко начала она и вдохнула. — Тамзин Моропай не тянула нити. Она подожгла гобелен. В замке много тех, кто надеялся, что ее послания были крайностями, который юный принц не воспримет всерьез, пока давление не началось и из-за Феринно.
— Давление уже началось в стране, — возразил я. — То, что оно не проникало в замок, не означает, что его там не было. На кону жизни людей.
— О, да, на кону жизни людей, — она повторила мои беспечные восточные слова. — Но ты вряд ли понимаешь, насколько. Вряд ли ты понимаешь, как именно. Ты разбил всю политическую систему, Веран.
— Но не ту, что сверху, да?
Она прищурилась, и я задался вопросом, почему считал, что она вела себя как мать. Вся комната пропиталась резким запахом от жидкости в моей кружке. Мое тело вспыхнуло от моей глупости.
— Стоило убрать тебя с первого момента, как ты стал бродить по двору, усложняя мне работу, — тихо сказала она. — Все было бы простым без тебя.
Мне было сложно привести мысли в порядок.
— Как ты пыталась сделать с Элоиз? Поставила миску воды на ее окно и убрала стекло, чтобы зараженные комары попали в ее комнату?
— Я думала, она будет главной проблемой, а не ты, — Фала скривила губы. — Но тебя даже проще убрать. Кто скажет, что это был не один из твоих припадков?
«Слушай свое тело», — прошептала мама.
Я понял запах остатков в кружке. Можжевельник. В учебниках скаутов он упоминался, но только в частях про лес, потому что считался деревом для растопки, а не лечебным.
Даже… наоборот.
Я вспомнил предупреждения. Конвульсии. Слабительное. Но я знал, почему запах был знакомым.
Средство для мытья стекла.
Кружка выпала из моей ладони, ударилась об доски пола. Я успел увидеть бесстрастное лицо Фалы, сполз со стула и рухнул на пол.
48
Ларк
Тамзин шла впереди меня, спешила по длинной темной комнате с рабочими столами, высокий потолок терялся во тьме. Я прижимала ладонь к ребрам, в другой руке был меч. Каждый вдох был агонией, но ее подавляла тревога. Эта женщина, Фала, напала на незнакомку, которая слишком много знала — кого еще она могла посчитать угрозой? Она не побоялась напасть на ашоки, высокий ранг, угрожала принцу.
И Веран мог быть в замке — и она знала бы, если бы он был. Если это было его кольцо, она держала его в руках и знала, что он был тут, хотел поговорить с королевой.
Ирена охнула за мной:
— Там! — она указала на короткую лестницу в конце длинной комнаты, где кабинет со стеклянной стеной сиял светом огня. Тамзин поднялась по ступенькам и бросилась к ручке двери. Она загремела ею, ударила по стеклу.