Она улыбнулась.
— Я буду рада.
«Я не хочу, чтобы ты ощущала, словно отдаешь свой голос, — сказала я. — Словно ты просто повторяешь за мной. И я не хочу заставлять тебя покидать Великаншу».
— Я люблю свой дом, — сказала она. — Но ты творишь тут великие дела, Тамзин. Ты меняешь баланс власти. Мне нравится быть частью этого.
«Мы можем вернуться в твой дом, — сказала я. — Я пишу там лучше. Мы можем сохранить место в Толукуме, но когда в кабинетах установят прессы, мы можем вернуться в Великаншу».
Она улыбнулась.
— Звучит идеально, — она скованно поднялась со стула, сделала пару шагов ко мне и обвила меня руками. Я обняла ее в ответ.
Дождь не мог промочить сухую землю. Если земля не хотела его принимать, он растекался и становился потоком.
Оказалось, мир в этом и нуждался.
56
Ларк
Дом Андраса был в городе в Лилу, который оказался столицей Сиприяна. Я стояла с ним на пороге его вишневой двери. За нами были Ро и Элоиз, а за ними — несколько стражей, которые пытались быть неприметными. Чтобы не было еще сложнее, остальные оставались в каретах и со стражей на соседней улице. Мы проехали по рынку по пути сюда, Элоиз купила печенье с малиной и большой букет зеленых и желтых цветов.
Андрас постучал в свою дверь. Несколько секунд было тихо, а потом загремела ручка. Появился высокий мужчина в очках. Андрас радостно завопил и бросился вперед. Мужчина поймал его, потрясенный. А потом его колени не выдержали, и он закричал с болью, притянул своего мальчика ближе, порой вытягивая руки, чтобы посмотреть на него, а потом снова прижимая к груди, касаясь ладонью его головы, как Ро делал со мной в Каллаисе пару недель назад.
Женщина влетела в комнату, испуганная воплем мужа. А потом все они оказались кучей у двери, обнимались. Все рыдали: они, я, Ро и Элоиз. Ро подошел ко мне и сжал мое плечо, Элоиз подошла с другой стороны и прислонила свою голову к моей. После шока пришли вопросы, а потом объятия, а потом благодарности, больше слез и смех — дикий смех, полный потрясения — а потом приглашения остаться и поесть. Мы вежливо отказались, и Элоиз передала родителям Андраса букет и сладости.
Андрас в последний раз обнял меня. Это было последнее из вереницы прощаний, которые я делала, покинув Алькоро — Роза, Лила, Седж, Сайф остались в Каллаисе, и мне нужно было найти место для горя по Уит. Роза стала тестировать искусственные ноги, которые крепились к седлу, ведь она хотела участвовать в создании карт для новых секций дороги Феринно весной. Седж не уходил от нее, не оставлял свою работу. Лила, хоть до этого говорила об озере Люмен, решила статься с ними и продолжить работу в детской больнице. Они переехали в небольшой домик с Араной. Сайф жил в домиках при университете. Прощаясь с ними, а потом Кольмом и Джеммой — это было сложнее, чем я ожидала — я обнималась и плакала больше, чем когда-либо.
Мы повторяли друг другу, что прощались до весны, а потом мы вернемся этим путем, встретимся с Тамзин и Яно в Каллаисе. Но все же казалось, что я теряла кусочки себя, они оставались позади. Путь к каретам был тихим. На пути по рынку рука обвила мою, Элоиз придвинулась ко мне. Мы были странной парой — она была в сиреневом платье с кружевами на рукавах и воротнике, кудри были собраны с одной стороны лица, чтобы рассыпаться по плечу, а я была в алькоранских сапогах и штанах, в новом жилете, а волосы были собраны высоко на затылке.
Самая странная деталь в нас была наименее заметной. В ее ушах вместо красивых сережек были оловянные гвоздики. В моих — две маленькие жемчужины. Мы обменялись неделю назад, в последний день в Алькоро, когда нам обеим исполнилось двадцать.
Я плотнее сжала локоть вокруг ее руки.
Ро за нами громко высморкался.
В карете Веран сидел на подставке и чесал Крыса за ушами. Его нарядили, туника была одного цвета с его глазами, сапоги украшала бахрома. Даже Крыс выглядел по-новому, его несколько раз искупали, моя красная бандана была повязана на его шее, чтобы соседи в Каллаисе не прогнали его за поиски возле их урн.