Я начала записи с нашего разговора прошлой ночью. Связь Кимелы с плантациями в Кетори, ее внимание к символам и церемонии. Желание королевы Исме увидеть порядок в разваливающемся дворе, и ее печать на объявлениях о награде.
Я добавила министра Кобока, но его имя было связано с полдюжины других, которые тоже хотели сохранить рабство в Моквайе. Кобок выделялся только тем, что управлял карьерами на краю Феринно, и его решимостью защитить индустрию страны от бандитов — едва ли незначительные мотивы.
Кто и как утомляли, и я стала составлять список дел, начало того, что можно было считать планом.
Было приятно писать спустя долгое время. Я все организовала, как могла. В моей голове идеи спутывались и прятались, но на бумаге я могла изложить их прямо, связать их, создать список. Две страницы были наполнены теперь запутанным текстом в стрелочках, кругах и подчеркиваниях.
Я смотрела на записи. Было приятно видеть мысли на бумаге. Писать было неприятно. Я разминала запястье, пытаясь игнорировать жаркую боль в суставах. Девять часов в день три месяца я проводила за столом, записывала статистику рабов, проходящих через незаконное распределение — наказанием за эту работу стало мое правое запястье, и это напоминало мне, что я легко отделалась. Я тряхнула рукой, пытаясь разжать пальцы. У мамы тоже был артрит писаря, ее пальцы были такими кривыми к концу жизни, что едва шевелились. Но я хотела написать больше, сделать больше. Я набрала в рот еще вяжущего тоника Соэ с уксусом — она говорила, что это помогало моему языку зажить — намазала масло на печенье, взяла перо, не попала в чернильницу в первый раз из-за напряженности в пальцах.
Я покрыла почти все интересы, которые пришли в голову, думая о нашем враге в замке Толукум, и я перешла к следующему важному делу.
Веран и Ларк:
Где???
Проверить Южный Бурр на активность
Проверить Пасул, могли вернуться — почта, тюрьма, гостиницы
Проверить Снейктаун, могли уехать на восток
Послать письмо в Каллаис, узнать о послах Востока и лагере Ларк
Если новостей нет?
Мое перо замерло на странице, вихрь в голове на миг затмил пульсирование в запястье. Если не будет следов принца Сильвервуда и принцессы Люмен, то что тогда?
Набросать письма для монархов Сильвервуда и королевы Люмена/посла Сиприяна
Устроить поиск тел
Я сглотнула.
Подготовиться к разрушению дипломатических от…
— Ах! — я бросила перо и печенье, и оно упало маслом вниз на верхнюю половину моей страницы. Я вдохнула и прижала запястье к груди. Пальцы сами сжались, сухожилия напряглись. Я терпела боль, опустила испорченный пергамент у ног, опустила запястье на колено. Левой ладонью я разогнула пальцы по одному, кусая губу. Огонь взбежал по руке к плечу, потом по спине. Я писала всего час, а тело уже было против. — Куас, — сказала я, ругательство не вышло, потому что я не смогла произнести «с» в конце. Прижимая правую руку к животу, я согнулась и подняла печенье с пергамента. Двойная трагедия — масло испачкало аккуратные листы в верхней половине, а печенье было в чернилах. Я чуть не выбросила печенье в гневе, но не хотела попасть по пустым стеклянным бутылкам Соэ или корзинам орехов. Я думала скомкать в недовольстве пергамент, но это казалось тратой усилий, и мне нужны были две руки, чтобы сделать это хорошо. Я хотела кричать, но подумала о безликом враге, который мог ходить за окнами Соэ, ожидая знака, чтобы ворваться и прикончить меня.
Я склонилась, опустила здоровую руку на голову.
Ни речи.
Ни пения.
Ни письма.
Я представила жизнь фрагментами, короткие слова и фразы на табличке. Жесты. Вопросы «да или нет». Играть мелодию на дульцимере, но слова будут лишь в голове. Я могла научиться жить с ограниченной речью, если бы еще могла изливать мысли на бумагу. Но это… быть лишенной письменных слов…
Мое последнее оружие пропало.
Я все еще была в темнице.
12
Ларк
Сумерки опустились на холм над Канавой Теллмана, Веран снова рухнул.
Он сидел в этот раз, так что просто упал на бок, рассыпав свою горсть корешков цикория, которые мы собрали. Я утихомиривала Крыса — он скулил — так что не успела поймать Верана. Я бросилась вперед и повернула его голову от травы, похлопала ладонями по его щекам, пока он дрожал.