Наталия Петровна Таньшина
Русофобия. История изобретения страха
Светлой памяти Димки и Дена, боевых русских офицеров, ставших мне братьями, отдавших свои жизни во имя Победы над нацизмом, посвящается…
Введение
Мы оказали большую услугу Европе: со временем её поймут и примут, как всегда принимают с жадностью нашу помощь во время крупных социальных кризисов; но нам никогда не будут благодарны, ибо благодарность перед Россией и её государями стала тяжестью, которая обременяет всех. Нас лучше ненавидеть без причины, чем отплатить нам добром.
Русофобия… Слово неприятное и жёсткое. Какое-то отталкивающее. До недавних пор, в принципе, табуированное. Ведь ещё несколько лет назад этот термин в российской политической риторике почти не звучал; в академической среде тех, кто писал о русофобии, воспринимали как политически ангажированных пропагандистов, а использование термина трактовалось как маркер идеологических предпочтений автора. Как, русофобия?! Это же просто пропагандистский приём, это неполиткорректно, нетолерантно! Это ненаучно, в конце концов, изучать какую-то фобию!
Как-то несколько лет назад автору этих строк довелось выступить с лекцией в Нижегородском государственном университете. Название лекции было таким: «Почему нас не любят на Западе, или Истоки европейской русофобии». Лекция ещё не состоялась, но какой поднялся крик в одной из соцсетей среди коллег-историков! «Вероятно, это её не любят на Западе!», «Никакой русофобии нет!» — таков был общий смысл высказываний.
Настал февраль 2022 года. Во многом ставший часом истины. Кровавым, драматичным, но расставившим многое по своим местам. Маски были сброшены. И как историк я буквально воочию увидела, что всё происходившее в прошлом словно оживало на моих глазах. Наблюдая за развитием нынешней ситуации, читая современные французские газеты, я замечала, что всё повторяется. Как только Россия укрепляет свою мощь и защищает свои национальные интересы, тут же повсеместно начинают раздаваться крики о «русской угрозе» и «русском экспансионизме». Замените в книгах, написанных иностранцами о нашей стране в XIX столетии, имя главы государства — и вот она, готовая антироссийская агитка! Весь этот лавинообразный поток русофобских выпадов и выступлений меня не удивил, но поразил своим беспрецедентным масштабом и всеобщностью. Западной всеобщностью, ведь русофобия — это явление западной культуры и происхождения.
Не наблюдалось прежде ещё одного возмутительного явления, ставшего нынче столь распространённым и даже модным на Западе — «культуры отмены». Чтобы отменяли целую страну, нацию, её культуру, историю, — это, пожалуй, происходит впервые. И не важно, русский ты, татарин или белорус. Если ты живёшь или жил в России — ты русский, и потому ты виновен. Виновны Толстой, Достоевский, которых прежде так любили. Виновны Чайковский, Стравинский, Дягилев. Виновны настолько, что всех надо отменить, запретить, уничтожить.
Что же это ещё, как не вопиющее и открытое выражение неприятия всего русского, иначе говоря, самый настоящий расизм! Причём мы видим, что русофобия проявляется как на уровне идеологическом (а это именно идеология), так и на бытовом, когда значительная часть западного общества (я не утверждаю, что вся) оказалась заражена русофобским вирусом. Однако это неудивительно, особенно в условиях тотального контроля над средствами массовой информации, индоктринации и культивирования «образа врага»[1].
Русофобия и прежде была модным явлением, но теперь это не просто мода, это своеобразная клятва верности: если ты не русофоб, если ты защищаешь Россию, то тебя просто подвергнут «культуре отмены» и превратят в изгоя. Дошло до абсурда: на сайте петиций президенту Украины летом 2022 года было размещено обращение с требованием ввести в школьную программу предмет под названием «Русофобия», который должен заменить русский язык и русскую литературу. Ввести не «пятиминутку ненависти», а целый курс, целью которого являлось бы воспитание чувства ненависти ко всей России, русской культуре и русскому народу, и за степень этой ненависти ставить оценки.
Безусловно, не всегда и не всё западное общество было настроено против России. Были и есть русофилы, русофобы, а также вполне нейтральное большинство — занятые своими собственными делами обыватели. Русофобия же как идеология используется в качестве технологии и набора инструментов в конкурентной борьбе с Россией. При необходимости эти инструменты достаются из заветного ящика, а потом убираются до очередного кризиса. Поэтому мифы, стереотипы, представления о России кочуют, как грозные азиатские орды, из поколения в поколение, прочно укоренившись в коллективном бессознательном европейцев и американцев. Говоря словами популярного ведущего Владимира Соловьёва, на Западе сложился «комплекс России».
1
Как отмечает В.В.Дегоев, именующий массовую русофобию «специфическим психозом», «с помощью новейших суггестивных IT-технологий этот вирус массового помешательства распространяется как пандемия, поражающая даже критически мыслящие умы, пробивая самые прочные духовно-иммунологические барьеры». При этом, как справедливо подчёркивает исследователь, «у русофобии XXI века появился новый источник: теперь она питается не только ненавистью, но и растущим чувством бессилия и отчаяния оттого, что у России, вопреки западным прогнозам, всё получается и внутри страны, и в международной политике». См.: