Ф. Бродель писал, что с 70-х гг. XVI в. Средиземноморье наводнили корабли купцов северных (протестантских) стран. Они захватывали богатства, не гнушаясь никакими средствами. Они наводнили Средиземноморье дешевыми, зачастую недоброкачественными товарами, искусно имитировавшими производившиеся на Юге отменные ткани, украшая свои подделки всемирно известным венецианским клеймом, чтобы продавать их под видом настоящих на рынках Венеции. В результате средиземноморская промышленность теряла клиентов и репутацию. Победа северных стран объясняется не лучшим ведением ими дел, не естественностью промышленной конкуренции (хотя более низкая заработная плата обеспечивала их продукции бесспорное преимущество), не Реформацией. Их политика сводилась к стремлению занять место прежних победителей, не останавливаясь перед насилием[149]. В Европе изнуряли женщин и детей 12-часовым, а то и 14-часовым рабочим днем, сопровождаемым рабским жалованьем, угрозой голода и безработицы.
Как заметил не какой-нибудь ангажированный русский патриот, а С. Хантингтон, Запад завоевал мир в прошлые века благодаря не превосходству своих идей, ценностей или религии (в которую обратилось лишь небольшое количество представителей других цивилизаций), а превосходству в применении организованного насилия[150]. Тот же Гитлер был порождением Европы. Кстати, З. Бжезинский пишет, что именно англичане – во время англо-бурской войны – первыми стали строить концентрационные лагеря, чем дали Гитлеру образец для подражания[151]. Аналогичную мысль выразил британский социолог З. Бауман[152].
Также на Западе создали такую изощренную систему наказания, какого не было в России. Устрашающие казни сопровождались крайне садистскими пытками, что нередко в своем варварстве превосходило тяжесть преступления. Они проводились зрелищно и театрализованно, воспитывая в зрителях жестокость. Позже к этим зверствам присовокупились целые системы строгой дисциплины, регламентации, подчинения. Развитие такой «микрофизики власти» весьма обстоятельно описал М. Фуко[153].
Стоит только вспомнить святую инквизицию – позорную печать Европы, апогей безумия, костры от которой закоптили все европейское небо. Такого мракобесия на Руси не было.
Европейские порождения – это также эстетизация смерти и насилия в кино, «Молот ведьм», картины Босха, книги де Сада и прочие произведения искусства, наполненные изуверством и волей к смерти. По замечанию С. Кара-Мурзы, культура смерти на Западе связана с тем, что люди жили в постоянном страхе – сначала перед адом, потом перед чумой, также имел место «страх Лютера» перед соблазном, страх не уплатить долг, страх Природы, фрейдистский страх перед «другим Я», страх советской угрозы и ядерной войны[154]. Русской культуре такие страхи несвойственны. Хотя, надо отдать должное, Запад дал миру помимо всего этого действительно глубокую философию, науку, музыку, литературу и многое другое.
Интересный метод используется в русофобской пропаганде. Берут Россию образца какого-нибудь XVI в. и сравнивают с современным Западом, после чего делают вывод о недемократичности России. Банально говорить, что сравнивать надо с одним и тем же временны́м периодом существования другой страны (стран). И надо именно сравнивать, а не замалчивать тяжелое прошлое Запада и выпячивать при этом наружу тяжелое прошлое России, как это любят делать некоторые западные «специалисты» по истории России.
Эти «демократизаторы» циничным образом говорят, что репрессии Сталина – самое тяжелое в мире преступление перед человечеством. Видимо, все наполненные антигуманизмом исторические события «прогрессивного» мира являются нормальной частью его истории, а Грозный, Сталин и многие другие правители Руси, России и СССР – это элементы ненормальности, мутации, безумия и жестокости. Да и сама Россия для Запада – некая патология, всегда (и совершенно на пустом месте) взращивающая в западных умах и пропаганде русофобию – просто за факт своего существования на планете Земля. Однако все то безумие, которое когда-либо проявило себя в России, в многократно большем объеме и в значительно извращенной форме проявляло себя в «цивилизованном» мире. Даже европейский мыслитель Р. Генон в свое время отмечал, что Запад осуществляет политическую, экономическую и культурную экспансию в отношении других народов. Правда, культурную экспансию Генон брал в кавычки, будучи убежденным, что на Западе не осталось подлинной культуры, воистину духовных ценностей, которые размениваются на вполне приземленное мировоззрение, и это мировоззрение проникает в другие народы и заражает их вестернизацией. По мысли Генона, западный прозелитизм не может признать, что иногда надо иметь равноправных союзников, а не просто подчиненных[155]. Под риторику демократии Запад (в первую очередь США) продолжает рассматривать всех в качестве подчиненных, а тех, кто не желает смиряться с этой весьма непрестижной ролью, называет диктаторами, террористами и, естественно, борцами с демократией.
149
См.:
150
151
154