Выключать точечно, так, чтобы никто не мог мне сразу «предъявить» за это. А если информация всё же «утечёт»… Что ж, придётся искать союзников. Хотя бы и в тех же «Южных районах» Чикаго. Тем более, что я уже могу, как минимум, заскочить на огонёк в «Четыре двойки», воспользовавшись приглашением. Только придётся что-то предлагать взамен за сотрудничество и помощь… А этого хотелось бы избежать.
Сейчас у меня есть люди, о которых пока не знают ирландцы. Это «младший личный состав», как про себя окрестил я тех, кто пришёл либо сразу под началом капитана Синицына, либо был набран отдельно. Признаться, я волновался за то, как всю эту ситуацию воспримут новоприбывшие. Всё-таки прошло всего лишь полторы недели с момента включения их в команду. Но не ушёл никто…
Сказался авторитет бывалых «командиров», которыми были назначены Синицын и Молотов, сказалось то, что люди уже поняли — какие условия и финансовые перспективы ждут их, если они согласятся и дальше работать со мною и идти на риск. Плюс, я частично поделился с ними дальнейшими замыслами. Человеку всегда нужна какая-то великая цель. Истребление бандитов в данной конкретной ситуации и развитие русской общины — для служилых людей уже звучало как заявка на неё.
Тем не менее большинство из «младшего» звена я оставил на охране семей в новых квартирах и фабрики с гаражами. Это сейчас самое важное место в бизнесе. Суповая была закрыта и пустовала. Пока охранять там было нечего. Поджог ей ирландцами я не исключал, но с другой стороны — зачем им уничтожать то, что в перспективе может стать их «дойной коровой».
Зачастую атаку останавливает не хорошая оборона, а грамотно организованная контратака. Сейчас Томпсон знает, что у меня есть Гарри и Синицын. И несколько людей, которые почти не мелькали на улицах до этого.
В моей квартире вокруг стола расселись я, капитан Синицын, Семён Молотов, Рощупкин, Громов и Гарри. «Низшее» звено личного состава, подчиняющееся капитану и казаку, звать на стали. План действий уже рождался, когда в дверь позвонил один из «охранников» Егор, и Гарри открыл ему.
Молодой парень прошёл в комнату и по привычке слегка вытянулся в присутствии начальства.
— Алексей Иванович, к Вам пришёл человек. Стоит внизу. Я его не звал сюда, но он сразу заявил, что будет говорить только с Вами и без посторонних лиц. И что у него очень важное дело, которое касается всего того, что произошло «за эти сутки».
Все присутствующие поглядели на меня.
— Это может быть засада, — произнёс Синицын, — Егор ты смотрел, как я тебе приказал? Какие-то машины подъезжали, останавливались в последние полчаса?
— Никак нет.
Георгий красноречиво поглядел на меня. Я раздумывал секунд тридцать, после чего решил:
— Проведи его на задний двор. Я сейчас подойду. Степан — со мной. Остальные — продолжайте. Капитан Синицын за старшего.
Казак молча поднялся и двинулся следом. Мы спустились вниз по узкой чистой лестнице, прошли через несколько деревянных дверей, отделявших небольшой холл от хозяйственных помещений и черного хода. А затем вышли в ночь. Маленький задний дворик был безлюден. Я поглубже запахнул пальто, держа ладонь за пазухой на рукояти Кольта.
— Не стоит меня опасаться Алексей Иванович… — раздался незнакомый голос, и из проезда между домами вышел незнакомец в сопровождении Егора.
Я кивнул охраннику, отсылая его на свой пост, а сам смерил взглядом ночного гостя.
Серое выцветшее старое пальто, худая кепка, потёртые сапоги. Бедное одеяние. Скулатое лицо, заострённый нос, непослушные волосы, выбивающиеся из-под головного убора и лезущие в глаза. Вот они были… Наверное, подойдёт слово «яркие». Если бы не глаза, любопытные и горящие, то этого человека никто бы и не запомнил. Этому человеку точно надо надвигать кепку на глаза, когда он заходит в толпу, которая спешит на работу на завод. И тогда он тут же затеряется среди людей. Никто и не обратит внимания. Но если посмотреть прямо в лицо… Ощущение, что тебя тут же «сканируют» на предмет того — что ты за человек?
— Что вы хотели от меня? Сейчас я занят.
— Понимаю. Я в курсе вашей проблемы, — незнакомец улыбнулся, однако его глаза, наоборот, стали серьёзнее, — Но я повторюсь, говорить я буду только с вами. И меня незачем опасаться. Ваш охранник может обыскать меня. При мне нет никакого оружия.
Я кивнул Молотову. Степан быстро и сноровисто обыскал мужчину. А затем покачал головой, мол, чисто.
— Степан, подожди внутри. Далеко не уходи.
Казак молча развернулся и, бросив, цепкий взгляд на гостя, скрылся за дверью.