— Вообще, татары-пастухи — пребеспокойный и презлой народ; хуже нет соседей, избави от них Бог! — с искренним негодованием уверял нас добродушный настоятель. — Вы, небось, заметили, проезжая, на той стороне ущелья, порядочно-таки высоко, деревня татарская Артис; так там тоже христиане прежде жили. Основания церкви видны, монеты находят, кресты… Ну, а теперь мусульмане везде поселились и покою нам не дают. У нас на той стороне пастбища монастырские, — так они, разбойники, постоянно отбивают. Уже несколько человек в тюрьме за это сидят, а все не унимаются.
— У вас, стало быть, и в других местах земля есть? — спросил я.
— А как же! — у монастыря 1.400 десятин всей земли в разных местах; только удобной мало, не больше 200 десятин.
— Как же вы обрабатываете ее?
— Крестьянам под посевы сдаем, за пшеницу; например, участок есть у нас тут недалеко, 25 десятин, так мы его весь за 90 пудов пшеницы сдаем, а пшеница у нас по 1 р. 20 к. пуд; стало быть, по 4 р. десятина обойдется, не больше.
— А богомольцы у вас в монастыре часто бывают?
— К нам в летнее время то и дело народ ходит, — с самодовольной улыбкой ответил Ваграм, — и не то чтобы армяне одни, а и курды, и татары, даром что магометане. Очень уважают наш монастырь. Татары нехорошо себя держат, а курды — те почтительны. Только курд уж непременно украдет что-нибудь в церкви, подсвечник там, посуду какую, платок, потому что обет такой дают, когда молятся, чтобы Бог сына дал или урожай хороший; а потом вдвое возвратить. Мы уж это знаем; случается, видишь, что крадет, а промолчишь, будто и не видал. Знаем же, что после принесет. И ведь вот что замечательно: везде курды уважают наши древние монастыри; стало, надо думать, тоже прежде христианами были, — так по старой памяти осталось. Армяне же наши — те всегда с жертвами приходят. Этим только и живем. В прошлое воскресенье, — жаль, вот, вы не видали, — много их сюда собралось; 76 баранов одних зарезали, да 2 телка. Шкуры — нам, и мяса часть, а остальное варят, сами едят, бедным раздают; кто хочет, тот и берет. Обычай уж у них такой. Петухов особенно много носят, режут. В жертвах этих они всю силу и полагают, а молиться — мало молятся; сидят больше кругом церкви на травке или на камешках, ни обедни не слушают, ни молебна. Со старины уже это так водится.
— Ну, а зимой как здесь живете? — спросил я.
— Что ж зимою? Снега у нас на дворе мало бывает. Монастырь-то ведь наш как в ящике, скалы кругом, сами видите, высочайшие; совсем как на дне горшка живем. А вот дороги все заносит, месяцев по пяти проезду не бывает, с городом не сообщаемся, и богомольца, конечно, ни одного. Делаем на это время запасы побольше, баранины жертвенной насушим, муки ссыплем; вода у нас чудная в родниках и в ручье, зимою не замерзает; скотина, потом, своя есть. Так и пробавляемся; голодать не голодаем. Ведь у нас — не то, что у вас в России — наши монахи мясо едят в скоромные дни. А когда сена мало бывает, скотину свою отдаем на прокормление в деревни соседние, в Баш-Гарни и в другие. Крестьяне с радостью берут, потому что все очень уважают монастырь. Вот и прошлое лето дождей совсем не было, — вместо 37 скотин десять было трудно прокормить… Холодов, впрочем, у нас и по зимам особенных не бывает. Окон двойных никогда не вставляем. А только овощи не дозревают, и виноград тоже, — оттого и огородов не заводим. Вот орех грецкий у нас отлично растет, не вымерзает. Видите, вон, внизу у ручья, орехи большие, старые; их тут много больше было, да водою вымывает. Нынешнею весною целых десять деревьев разливом отмыло, унесло…
— Много ли у вас братии, отец Ваграм?
— Да какая у нас братия? Я, вот, настоятель, да у меня работников десять; послушники называются. А то еще поп один из деревни приезжает, помогает обедни служить; ему часть доходов монастырских полагается, потому что в их деревне мало домов, жить ему там нечем…
Я опять навел Ваграма на тему о местных древностях, об истории монастыря.
Оказывается, подробного описания Кегарта не существует — есть только очень краткое, из которого почти ничего нельзя узнать.
— Просил я у отца архимандрита, что библиотекой заведует в Эчмиадзине, — чтобы собрал побольше сведений о нашем монастыре из святцев и из летописей разных, — у них ведь там в библиотеке много старинных рукописей, — обещал; не знаю только, сделает ли, — сообщил нам Ваграм.