Выбрать главу

Оказалось, что один из сынков Аретюна окончил курс в начальной школе в Александрополе, и это были его учебники и наградные книги. Тем не менее, русскому сердцу было отрадно встретить произведение великого поэта русского в этой глухой азиатской пустыне, в ближайшем соседстве с древнею столицею армянских царей, персидских марзпанов и арабских остиканов…

Семейная дисциплина в армянских семействах, еще не усвоивших себе свободных взглядов нового времени, — по старинному строгая. Домочадцы смотрят на отца, хозяина дома, как на владыку, которому все должны повиноваться беспрекословно. Даже в интеллигентных семьях, старающихся сохранить прежние нравы, взрослые сыновья, племянники, внуки — встают при входе отца или дяди, и не смеют вмешаться в их разговор, пока старшие не обратятся к ним сами. Сам отец семьи исполняет без возражения приказы старшего брата или вообще старшего в роде. Женщины целуют руку всем чужим мужчинам, и если молодая женщина позволить себе заговорить при чужих, — это считается величайшею невежливостью и неуменьем держать себя. Вероятно, вследствие близости Арарата, патриархальные нравы Ноевых времен удержались в Армении прочнее, чем где-нибудь, и, признаюсь, на меня они производили гораздо более утешительное впечатление, чем нахальная развязность модных парижских сынков в их отношениях к модным парижским папашам, откровенно конкурирующим с своими детками в ухаживании за продажными светилами «демимонда».

Что нас удивило, это — совершенное отсутствие икон в армянских домах. Несмотря на свою большую религиозность, проходящую как основной мотив через всю многострадальную историю их, армяне не считают нужным ни носить на шее крестов и образков, ни вешать образа в своих жилищах.

Напротив того, они считают своего рода кощунством — помещать изображения Христа, Божией Матери или святых угодников в тех самых комнатах, где люди спят, едят и совершают все свои житейская потребы. Только в одних храмах Божиих, не оскверняемых ничем плотским, прилично, по их мнению, выставлять святые кресты и иконы.

Путешествуя по Греции, Сербии и Черногории, мы встречали те же взгляды на иконы и те же обычаи. Мне, все-таки, кажется, что как там, так и в Армении, в этих взглядах и обычаях сказалось, может быть, и бессознательное влияние мусульманства, лежавшего таким долгим и тягостным игом на всех этих странах и не допускающего вообще священных изображений. Этим же историческим влиянием можно объяснить и другой обычай армян, странный для православного человека, — ходить в комнатах в шапке, чего ни за что не позволит себе русский человек, и что он искренно считает за «татарский» обычай.

* * *

Между тем хозяйка Аретюн-Тер-Матевосова схлопотала нам давно и нетерпеливо желанный самовар, и мы пригласили почтенных хозяев присесть к нам за русский чаек, расспрашивая их, с помощью нашего любезного спутника и толмача, Петра Николаевича, обо всем, что интересовало нас, и с наслаждением опустошая один стаканчик за другим этого горячего, душистого нектара, ничем не заменимого в пути.

Появился на стол и дымящийся пилав с бараниной, изготовленный тою же гостеприимною и расторопною хозяйкою, так что мы вполне отвели душеньку, напившись и наевшись, что называется, до отвалу. Спать нам постелили на огромной тахте, навалили кучи мягких тюфяков, ковров, одеял, подушек. Хотя все мы могли бы без труда поместиться рядом, тем более, что ложились почти не раздеваясь, но наши джентльмены-спутники, из уважения к даме, настояли на том, чтобы спать отдельно от нас, на полу, где тоже разостлали им матрацы и ковры. Нельзя сказать, чтобы сон наш не нарушали никакие мелкие твари, но, тем не менее, мы выспались изрядно и часов в шесть утра вскочили совсем бодрые. Напившись чаю, мы попросили любезного хозяина своего, Аретюна-Тер-Матевосова, пока поили и запрягали лошадей, показать нам его дом и все хозяйство, чтобы воочию познакомиться с бытом зажиточного жителя армянской деревни.

Дом Аретюна — целый маленький замок своего рода. Со стороны подозревать нельзя, чтобы эти слепые и низенькие сакли, похожие скорее на сложенные груды камней и грязи, чем на жилище человека, могли заключать в себе столько простору и удобства. Огромные конюшни все сплошь крыты плитами из тесанного камня, может быть, даже извлеченными из развалин древней столицы Баграта; везде каменный покатый пол с желобами для скота, как у любого европейского фермера; просторные стойла; хорошие, прочные ясли. Скота много: лошади, коров штук 20, буйволы, телята; большая, чистая овчарня с овцами. Из овчарни проделано сквозь стену отверстие в дом, чтобы, в случае нападения грабителей или воров, пастухи могли сейчас же дать знать хозяевам. Такие же отверстия проделаны из дома одного хозяина в дом другого, чтобы в минуты опасности можно было быстро поднять на ноги все население.