Генерал Г. и наши инженеры допытывались от участников крушения подробностей катастрофы, и все заставляло думать, что действительно виною ее был этот незамеченный вовремя злополучный винт.
«Ставка Мацра» — последняя станция перед Карсом. Названа она в память той «ставки Мацры» в которой находился главнокомандующий нашею армиею, великий князь Михаил Николаевич, при взятии Карса в 1877 году, — которая, однако, была не здесь, а на пять верст выше, на горе.
Мацра — высшая точка карсской дороги, на 6.055 футов от уровня моря. Станция Барс уже на 30 сажен ниже.
В Карс мы приехали уже вечером и не стали осматривать его до утра.
В гостинице «Имперьял» нам отвели два маленьких, но довольно чистеньких номера, по 1 р. 50 к.; стол тоже оказался порядочный и недорогой. Прежде всего нужно было добыть билеты на право завтрашнего осмотра крепости и фортов, для чего мы с зятем тотчас же отправились в крепостной штаб. Там, однако, уже не было никого из начальства, и пришлось сноситься телеграфом, с адъютантом. Получив его обещание прислать разрешение, мы поручили писарю принести нам его в гостиницу и с удовольствием уселись за поздний, но зато достаточно плотный обед, или, вернее, ужин. Выспались отлично, и в 81/2 часов утра у крыльца уже ждала нас приличная коляска парою, нанятая за 3 руб. для поездки во все форты. Еще рано утром, только вскочив с постели и открыв настежь широкое окно, мы с женою любовались, не отрывая глаз, на оригинальный вид, стоявший перед нами, словно какая-то чудная, фантастическая картина в раме окна. После вчерашнего дождика, моросившего с перерывами почти целый день, утро сияло жаркое и яркое, какого не бывает даже и в июле у нас, на холодной Руси. На фоне синего южного неба вырезалась прямо перед нами своими резкими черными силуэтами капризно изломанная коническая скала, а высоко на макушке ее и по ее обрывам — зубчатые стены и башни старой турецкой цитадели, увенчанной русским флагом. Плоскокрышие кубики турецких домиков, с их чуть слепленными балкончиками и решетчатыми окнами, живописно лепятся со всех сторон по обрывам и уступам этой защитной скалы, взлезая на голову один другому, карабкаясь вверх со дна долины словно ступени лестницы; такие же каменные кубы и деревянные балкончики, перемешанные с темно-зелеными пирамидами тополей, с стройными иглами минаретов, с куполами мечетей и бань, насыпаны беспорядочною кучею у подножия скалы, в глубокой котловине между суровыми, голыми горами, ощетинившимися жерлами пушек и насыпями батарей…
Город сначала уходит вниз, в эту глубокую лощину, по берегам Карс-Чая, потом поднимается круто на горы и к подножию крепостной скалы. Общий вид его издали — азиатского города; но когда едешь по улицам, то видишь уже много по-европейски построенных домов, магазинов, лавок, фаэтоны извозчиков, хотя и мало по-европейски одетой публики среди турецкой и татарской толпы. Солдаты, офицеры — на каждом шагу.
Направляясь в крепость, мы заехали в очень древний собор Карса, построенный, как думают, в X-м столетии. Этот собор 12-ти апостолов был сначала армянский, потом лет четыреста он принадлежал грекам, потом был обращен турками в мусульманскую мечеть. После присоединения Карса к России, поднялся ожесточенный спор между армянами и греками, — кому отдать древнюю святыню. Император Александр III очень просто разрешил этот спор, обратив собор в русский православный, и сделал его главным войсковым и городским храмом во имя св. Михаила Архангела.
Собор в общеармянском стиле, с двенадцатигранною башнею, крытою тяжелыми каменными плитами, с основанием о десяти выступах. Кругом окон и дверей, по карнизам — обычная каменная резьба, а в простенках — вырезанные на камне же фигуры святых младенчески неумелого рисунка, доходящего в иных подробностях своих до нелепости и безобразия. Уже этот первобытный характер скульптуры, далеко не похожий на гораздо более художественные изображения древних храмов Ани и Эчмиадзина, подтверждает глубокую древность карсского собора.
Славная грузинская царица Тамара владела некоторое время Карсом, и местные жители уверяют, будто она-то первая и дала теперешнее имя городу. По местной легенде, когда Карс взят был грузинами после кровопролитного боя, то из ущелья, где было множество убитых, неслось такое зловоние от разлагающихся трупов, что царица сказала с отвращением: «Этот город нужно назвать „харс“ (т. е. „вонь“).