Испытания бомб-торпед, проведенные в 1886–1887 гг., показали удивительные результаты. Равновесие между обороной и наступлением рухнуло под воздействием новых средств наступления. Военный министр Ванновский докладывал Александру III: «Нарушенное равновесие между атакой и обороной в пользу первой заставило повсюду перейти к расширению и перестроению крепостей». Он сообщил, что Франция ассигновала для этой цели 183 млн. франков, Италия — 34 млн. франков, а Германия — 35 млн. марок[1388].
Особенно большое беспокойство Военного министерства вызывала активная внешняя политика Германии. Она заставила вновь взвесить положение на западных границах. Исходя из сложившейся в Центральной Европе обстановки, Главный штаб (Н. Обручев) составил новый мобилизационный план, развивавший идею активной обороны на западной границе. В 1884–1887 гг. производилось инспектирование состояния инженерных сооружений Привислинского края. Проведенная проверка показала, что крепости первой и второй линий совершенно не отвечают современным требованиям. В связи с этим было принято решение создать на западном театре мощный плацдарм в районе Висла — Нарев, опирающийся на треугольник крепостей: Варшава — Новогеоргиевск — Зегрж; на северо-западном направлении для защиты Петербурга укрепить Ковно и Осовец; на южном направлении — Дубно.
Руководство строительством было возложено на Комиссию по сооружению крепостей. Комиссия внимательно изучила как русский, так и зарубежный опыт крепостной войны. Выводы западных теоретиков были противоречивы. Они искали решения в усилении средств обороны существующих крепостей, способных противостоять огню артиллерии. В связи с этим большое значение придавалось применению брони и бетона. Другие заявляли, что крепости как прикрытие границ окончили свое существование и должны быть преобразованы в цепь укреплений, наглухо запирающих границу.
Отражая эти идеи, военный министр Ванновский писал в 1891 г. царю: «Форты уже теряют свое значение преимущественной артиллерийской позиции и должны будут главным образом служить опорными пунктами для обеспечения отдельных оборонительных позиций»[1389].
Пока на Западе шли споры между отдельными инженерными школами о характере укреплений и способах их атаки и обороны, в России сложилась своя фортификационная школа, возглавляемая военным инженером К. И. Величко. Русская школа разработала систему бетонно-земляных укреплений (в отличие от бетонно-броневых за рубежом). Кроме того, она выдвинула идею создания укрепленных районов. Русская инженерная школа, указывал замечательный русский инженер Ц. А. Кюи, «отличается особенно гармоническим сочетанием живой силы с прикрывающими мертвыми массами; настойчивым отрицанием брони как прикрытия артиллерии, несмотря на ее раннее применение в Кронштадте; стремлением достичь безопасности артиллерии с помощью маскировки и передвижения орудий; стремлением к самому широкому развитию средств обороны на промежутках; превосходной разработкой сообщений для содействия подвижности обороны: энергической огневой защитой доступа к промежуткам из орудий, закрытых от неприятельского поражения, такой организациеи крепостных сооружений, которая бы содействовала развитию активной обороны»[1390]. Все эти положения нашли отражение в работах К. Величко[1391] и П. Клокачева[1392]. Плодом трудов Величко явился проект создания «Русского форта», или «Форта Величко», оказавший большое влияние на практику строительства крепостей в конце XIX — начале ХХ в. Его система сочетала средства ближней и дальней обороны[1393].
Опираясь на мнения специалистов, комиссия по строительству крепостей приступила к осуществлению программы 1882 г., дополненной решениями 1885 г. Комиссия, конечно, должна была учитывать также установки мобилизационного плана 1890 г. (так называемое расписание № 14), который исходил из посылки, что России придется одной вести оборонительную войну с Германией и Австро-Венгрией, военный потенциал которых сильно возрос.
Положение изменилось после заключения в 1892 г. конвенции с Францией. Теперь Россия могла рассчитывать на более благоприятные условия, и в мобилизационном расписании № 17 1897 г. вновь возродилась идея наступательной войны.
1391
1393