Освобождение от службы предусматривалось по физическим недостаткам и по роду занятий. От службы были полностью освобождены духовенство, врачи и преподаватели. Условное освобождение предоставлялось по семейному положению. Отсрочки было определено предоставлять по телесным недостаткам, для окончания образования и по имущественному положению. Устав запрещал замену и наем охотников, но он предусматривал возможность представления зачетных рекрутских квитанций, проданных государством до 1874 г.
Порядок призывов устанавливался следующим образом. Организацией наборов в уездах ведали уездные по воинской повинности присутствия, в губернии — губернские по воинской повинности присутствия. В крупных городах были учреждены городские по воинской повинности присутствия, действовавшие на правах уездных. Губернские присутствия производили раскладку новобранцев между участками и осуществляли общее наблюдение за ходом призывов и переосвидетельствованием. Уездные занимались составлением списков, определением прав призываемых и их освидетельствованием и, наконец, проведением призывов. Обычно в уезде (городе) было несколько участков; число их определялось уездным земским собранием (в городах — городским управлением). Все местности основных губерний России (европейской части) были разделены на 164 участка, по числу пехотных полков. Территориальное комплектование распространялось только на пехоту и пешую артиллерию. Гвардия, стрелковые части, конница, конная артиллерия получали новобранцев по росписи Главного штаба. Морской флот получал новобранцев по определенному списку из приморских губерний (но все они также входили в общий расчет)[252].
Казачье население несло службу на основе общеобязательной воинской повинности. Вооруженные силы войска составляли служилый состав и войсковое ополчение. Срок службы казаков определяли в 20 лет (3 года в приготовительном разряде, 12 лет в строевом и 5 лет в запасном). Для жителей Финляндии в 1881 г. было введено особое положение. Срок службы определен в 18 лет (3 года действительной службы, 2 года в запасе, 13 лет в ополчении). Лица, не попавшие на действительную службу, состояли в запасе 5 лет и проходили учебные сборы.
Устав не распространялся на жителей Закавказья (как коренных, так и русских) и на нерусское население Северного Кавказа. Лишь с 1887 г. население и этих мест было привлечено к несению службы на основании особого положения[253], предусматривавшего 3 года действительной службы и 12 лет запаса. Всем мусульманам служба была временно заменена денежным налогом. Новобранцы Закавказья и Северного Кавказа несли службу только в войсках Кавказского округа. Русские входили в общий расчет министерства и распределялись по разверсткам в другие округа.
Одновременно с работой над Уставом шла работа над «Положением о государственном ополчении». Комиссия графа Гейдена располагала проектами П. Киселева («Соображения о составе и устройстве армии»), Д. А. Милютина («Мысли о невзгодах русской армии») и Максимовского («Разделение империи на округа и система резервов»)[254].
В печати со своими предложениями выступил ряд лиц, в частности Н. Зубков и генерал Р. А. Фадеев[255]. Все эти материалы давали достаточно данных для решения вопроса. Комиссия пришла к выводу, что наиболее рациональным путем накопления запаса является ополчение. Оно разделялось на два разряда. Ополчению каждой губернии было присвоено наименование данной губернии. Проект был представлен в Государственный совет в 1876 г. и утвержден.
Закон 1876 г. действовал до 1891 г., когда был утвержден новый[256], предусматривавший более широкое использование ополчения для пополнения кадровых войск, увеличение срока пребывания с 40 до 43 лет, разделение ополчения по родам оружия. Все это сближало ополчения с кадровыми войсками. Окончательно этот вопрос нашел свое разрешение в законе 1897 г.[257]
Приступая к проведению наборов по новому закону, Милютин ожидал отрицательной реакции со стороны рабочих и тех категорий городского населения, которые раньше не несли воинской повинности. И, конечно, для этого у него были основания. Жандармское управление доносило о недовольстве новым законом в городах и особенно в западных губерниях. Однако крупных демонстраций не произошло. Отметив, что первый призыв по новому уставу прошел благополучно, Милютин вынужден был донести Александру II, что «исключение представляют лишь немногие участки, преимущественно где преобладает еврейское население, а также население некоторых больших городов»[258].
255