Сравнение проекта «Военного устава» и «Описания полкового строя» говорят о том, что в первом случае делается попытка разрешить вопросы полевой, гарнизонной и внутренней службы от армии до полка, а во втором — разрешаются вопросы внутренней службы и полковой экзерциции. Очевидно, Воинская комиссия не хотела ставить вопрос перед Елизаветой об отмене устава 1716 года и решила опубликовать только те разделы, которые дополняли пункты, кратко изложенные или отсутствующие в этом уставе.
В отличие от устава 1716 года, устав 1755 года не включает вопросов полевой и гарнизонной службы и не определяет обязанностей воинских чинов. В то же время в нем не указывается, что при решении этих вопросов следует руководствоваться петровскими наставлениями и уставом 1716 года.
Новый устав, хотя и указывал, что сущность военного искусства состоит в применении уставных положений в зависимости от обстоятельств, но в нем не были определены основные типы стрельбы. Устав перечислял большое количество различных форм и видов строя, трудно поддающихся разучиванию. Это и заставило участника Семилетней войны Андрея Болотова указать в своих записках, «что касается до обучения солдат, то не одних рекрутов, но и всех старых солдат должно было совсем вновь переучивать, ибо вся экзерциция была от прежней отменная»[490]. Все видоизменения развернутого строя сводились к приспособлению для ведения огня в различных случаях и притом при условии максимальной насыщенности и быстроты его открытия. Вера в силу огня и переоценка его силы и роли вытекали из того, что основной формой боевого порядка признавался линейный боевой порядок. Четыре вида каре, приведенные в новом уставе, также свидетельствуют о том, что решающая роль отводилась огню, ибо, само каре являлось лишь формой линейных построений. Новым было лишь введение мушкетерских резервов внутри каре. Авторы считали, что каре «за редут из людей сделанный, почитаться может». Введение в устав специального раздела о батальонных и ротных колоннах является шагом вперед.
Колонна предназначалась «для проломления неприятельского фронта» при активных действиях и для ведения огня при обороне. Положительная сторона нового устава состояла в том, что уставом вводился строй колонн и подчеркивалось в нем преимущество наступательных действий.
Основные положения нового устава сводились к следующему.
Пехотный полк был определен в составе трех батальонов четырехротного состава и двух гренадерских рот. Мушкетерские роты имели номера от 1-й до 12-й, а гренадерские — от 1-й до 2-й.
Строй оставался четырехшереножный, как в уставе 1716 года.
Для стрельбы предлагалось четырехшереножный строй перестраивать в трехшереножный. Обычно в 1-ю и 2-ю шеренги назначались самые рослые солдаты. Дистанция между шеренгами — три шага. Глубина всего строя не превышала 10–12 шагов, а по фронту же на каждого солдата приходилось по одному шагу.
Рота в этом составе потеряла то значение, которое ей придавалось в уставе Петра I. Батальон в развернутом строю делился на дивизионы (причем расчет полка производил адъютант полка). Дивизион делился на плутонги. Гренадерские роты располагались на флангах полка.
Повороты оставались прежние, полуоборотов не было. Перестроения развернутого строя состояли во вздваивании рядов, построении ротных колонн для походных движений, переправ и атак кавалерии и построения батальонных колонн для прорыва неприятельских линий. Кроме того, устав определял четыре вида каре, построение которых было весьма сложно.
Общие положения для стрельбы сводились к следующему: Для открытия огня с места три задние шеренги смыкались, после чего 1-я и 2-я шеренги, как и во времена Петра, стреляли с колена, а 3-я и 4-я — стоя по плутонгам, по шеренгам или по рядам. Стреляли с примкнутыми штыками. Резерв, как правило, не стрелял. При наступлении рекомендовалось сначала открывать плутоножную стрельбу, а при сближении — косую полудивизионную, потом давать общий залп и завершать штыковым ударом. При отступлении и отражении удара неприятельской пехоты огнем с места устав предлагал вести плутоножную стрельбу, при которой гренадеры должны бросать гранаты. Успех переправ ставился в зависимость от огня. Каждый батальон двигался вперед только под прикрытием огня.