Офицерские союзы предпринимали постоянные попытки более глубокой интеграции в немецкое общество, но этого удалось достичь лишь в части контактов с немецкими военными. Причем взаимопонимание было достигнуто не только на почве антибольшевизма, но и на уважении к армии противника по Первой мировой войне. Союз увечных воинов ежегодно проводил памятные мероприятия, на которых обязательно присутствовали члены Союза немецких инвалидов. Вместе с тем деятельность других союзов взаимопомощи внушала подозрения служащим немецкой полиции – они требовали протоколы собраний либо разрешения присутствовать на собраниях[88].
На территории Польши в начале 1923 г. находились следующее антисоветские формирования – 1060 белогвардейцев в лагере Стржалково, 2282 петлюровца в лагерях Щипёрно и Калиш, на работах вне лагерей (рабочие артели) около 5000 человек. В бандитских отрядах согласно обзору разведотдела штаба РККА состояло 1135 человек, также отдельно была учтена группа из 650 балаховцев, находящихся на работах в Сарнах[89].
1 сентября 1923 г. в лагере Стржалково были организованы ремесленные артели, но уже 25 октября поляки перестали направлять в лагерь продовольствие, какое-то время там можно было купить фасоль и хлеб. Вскоре и бараки в лагере стали непригодными для жилья.
К концу 1923 г. главным занятием интернированных военнослужащих в лагерях стала вышивка по заказу англо-американских организаций. Интересный факт об этом сообщает Т. М. Симонова: «Одним из лучших вышивальщиков был некий «царский генерал», получивший психическое расстройство от всего пережитого в Польше»[90].
Наконец в 1924 г. начался выезд русских эмигрантов на работы во Францию. Во второй половине 1924 г. в Польше грянул экономический кризис, как следствие усилилась безработица и цены на продукты выросли в 5 раз. Большое число русских военнослужащих потеряло работу. Из сохранивших работу можно отметить русскую группу из 500 человек на лесопилке в Беловежской Пуще. Условия труда этой группы были наитруднейшими, без всякого обеспечения больных и калек. На Волыни около 60 солдат и офицеров устроились на железнодорожные работы в Олыке, 25 человек работали в районе Дубна. В канун юбилея Первой мировой войны, летом 1924 г., генерал-майор В. В. Мирович пытался организовать Союз взаимопомощи офицеров-участников войны, но поляки не разрешили создание организации. После признания Польшей СССР 28 октября 1924 г. русские артели стали распадаться, а большинство артельщиков постарались выбраться во Францию.
В Польше, как и в других европейских странах, перед русскими военнослужащими наиболее остро стояла проблема трудоустройства. Наметившийся переезд бывших военнослужащих Русской армии на работы с Балкан во Францию вызвал в Польше живой интерес. Генерал-майор Я. Д. Юзефович писал в отчете командованию армии: «Русские контингенты в Польше взволнованы возможностью переселиться во Францию, т. к. от партии, отправившейся ‹из Польши› туда в феврале[91], были получены восторженные письма о жизни там. После полуподневольного полуголодного существования в Польше возможность обеспечить себе пропитание кажется уже счастьем»[92]. Подобная информация встречается и в донесении военного представителя генерала П. Н. Врангеля в Польше генерал-лейтенанта П. С. Махрова: «Не будет преувеличением сказать, что, если бы вдруг последовало разрешение на въезд русских военных в любую страну и особенно во Францию, то уехали бы все. Настолько отвратительные условия жизни и плохие отношения поляков к русским вообще; причем трудно предположить, чтобы положение изменилось к лучшему в ближайшем будущем»[93].
89
91
Первая партия из 119 русских рабочих из Польши отправилась во Францию в феврале 1924 г. Заказчиками рабочих групп выступили сталелитейные заводы в Канне, Кнютанже, Лотарингии.
93
Русская военная эмиграция 20—40-х годов ХХ века: Документы и материалы. Т. 5: Раскол: 1924—1925. М., 2010. С. 197.