Выше упоминалось, что на броневых автомобилях были установлены специальная 76-мм пушка для броневого автомобиля и малокалиберные скорострельные пушки: 57-мм Норденфельда, 40-мм пушка-пулемет Виккерса, 37-мм и 47-мм пушки,
Что же касается тяжелых орудий, то в русской артиллерии применялись во время войны, о чем уже говорилось выше, во-первых, паровые тракторы Фаулера "Большой лев" и "Малый лев", доставленные из Англии для перевозки 305-мм гаубиц Виккерса вместе с гаубицами и оказавшиеся непригодными по большому весу, портящему дороги, и по другим недостаткам, присущим вообще паровым двигателям (зависимость от воды и топлива, большое время на подготовку, шум и пр.), а затем тракторы с двигателями внутреннего сгорания: 60-сильный "Мортон" колесный и "Аллис-Шальмерс" колесно-гусеничный (см. выше рис. 17 и 20) и других систем, которые служили для передвижения тяжелых английских 203-мм и 234-мм гаубиц Виккерса. Колесно-гусеничные тракторы считались лучшими.
Системы тяжелых орудий очень большого веса перевозились по железным дорогам в разобранном виде или на специально приспособленных не только для перевозки, но и для стрельбы, железнодорожных платформах-лафетах. Тяжелые береговые пушки русской артиллерии, назначенные в состав ТАОН, 152-мм Канэ и 254-мм разбирались на части для перевозки по железным дорогам, причем вес наиболее тяжелой части у пушки Канэ был 5,1 т, у 254-мм береговой - 28,9 т, тогда как веса собранных систем на позиции составляли первой пушки 19,5 т, второй - 54 т. К месту установки этих орудий на позиции приходилось иногда строить подъездной железнодорожный путь. Устанавливались орудия на позиции на прочных бетонных основаниях, причем на установку требовалось 2 дня для 152-мм Канэ и 7 дней для 254-мм.
С целью сокращения времени на установку на позиции и получения возможности открытия огня внезапно для противника несколько (не более 10) береговых 254-мм пушек были приспособлены для перевозки и стрельбы на так называемых "транспортерах", т. е. железнодорожных лафетах-платформах. Выше уже указывалось, что зона стрельбы 254-мм пушек на транспортерах, производившейся с железнодорожного пути, ограничивалась направлением этого пути и что для стрельбы в другом направлении нужно было подстраивать специальный отрезок пути в желаемом направлении. Это обстоятельство представляло большие затруднения для боевого применения железнодорожной системы 254-мм пушек на транспортерах в связи с прочими недостатками подобных систем, а именно: чрезвычайная сложность устройства, громоздкость и огромный вес, очень большая стоимость устройства, привязанность к железнодорожной сети, трудность маскировки от воздушного наблюдения и нападения.
Химические и другие специальные снаряды{347}
В январе 1915 г. Ставка сообщила ГУГШ о многих технических новшествах, неожиданно появившихся у немцев, применение которых, как всякая внезапность в бою, сильно угнетало русские войска: снаряды с удушливыми газами, дымовые завесы, бросаемые в окопы мины и т. п. Необходимо было, не стремясь к достижению технически совершенных результатов, применить как можно скорее те же меры против немцев, чтобы сразу же поднять настроение русских солдат сознанием, что и им дают возможность поражать врага такими же техническими средствами, какие имеются у него.
Ввиду этого председатель Особой распорядительной комиссии по артиллерийской части письмом 4 марта 1915 г. запросил верховного главнокомандующего о том, признает ли он возможным применение снарядов, снаряженных ядовитыми веществами. Через несколько дней начальник штаба главковерха ответил, что "верховный главнокомандующий относится к употреблению снарядов отрицательно".
Но вскоре под впечатлением газовой атаки, произведенной немцами 22 апреля 1915 г. на французском фронте в районе Ипра, а также в мае на нашем фронте, взгляды верховного командования изменились.
2 июня того же года наштаверх (Янушкевич) телеграфировал военному министру:
"Верховный главнокомандующий признает, что ввиду полной неразборчивости нашего противника в средствах борьбы единственной мерой воздействия на него является применение и с нашей стороны всех средств, употребляемых противником... Главковерх просит распоряжений о производстве необходимых испытаний в этой области и снабжения армий Северо-западного и Юго-западного фронтов соответственными приборами с запасом ядовитых газов"...{348}
3 августа того же 1915 г. состоялся приказ об образовании при ГАУ специальной комиссии по заготовлению удушающих средств под председательством начальника Центральной научно-технической лаборатории военного ведомства и пяти членов военных инженеров, получивших высшее образование в артиллерийской академии{349}.
Военный министр Поливанов сообщил главковерху, что ГАУ работает по части получения удушливых газов с полным напряжением и что к началу августа будет доставлен на театр военных действий первый запас приспособлений для газов.
В результате работы комиссии ГАУ по заготовлению удушающих средств в первую очередь было налажено производство в России жидкого хлора, который до войны привозился из-за границы. В августе 1915 г. добыто было впервые хлора около 2? т. В октябре того же года началось производство фосгена.
С октября 1915 г. начали формироваться в России особые химические команды для выполнения газобаллонных атак и по мере формирования отправляться на фронт.
Дело газовой борьбы и снабжение действующей армии специальным химическим имуществом было окончательно организовано и получило возможно полное развитие в 1916 г., после того как оно было сосредоточено в артиллерийском ведомстве - в тылу в ГАУ и на фронте в Упарте, о чем было добавлено следующее примечание к Положению о полевом генерал-инспекторе артиллерии: "Химические средства борьбы относятся к средствам артиллерийским"{350}.
Таким образом, военно-химическое дело во время войны, в 1916 - 1917 гг., было отнесено к артиллерии.
В апреле 1916 г. образован был при ГАУ Химический комитет, в состав которого вошла и комиссия по заготовлению удушающих средств. Один из членов этой комиссии был откомандирован в Ставку и назначен в Упарт для организации химической борьбы на фронте, не теряя тесной связи с Химическим комитетом.
Энергией и творчеством Химического комитета создана была в России обширная сеть химических заводов (около 200), в том числе ряд заводов для изготовления отравляющих веществ.
Новые заводы отравляющих веществ были пущены в ход весною 1916 г.; количество изготовленной ядовитой жидкости достигло к ноябрю 3 180 т, причем в октябре было добыто около 345 т, а программой 1917 г. намечалось довести месячную производительность до 600 т в январе и до 1 300 т в мае.
К концу 1916 г. выявилась тенденция к переносу центра тяжести химической борьбы от газобаллонных атак к стрельбе артиллерии химическими снарядами, так как эта стрельба имеет много преимуществ перед газобаллонной атакой. Газобаллонная атака во многом зависит от метеорологических условий, от характера и рельефа местности, от очертания своего и атакуемого фронта, от вероятности собственного отравления при изменении направления ветра или других условий. Стрельба же химическими артиллерийскими снарядами представляет несравненно более управляемое и гибкое химическое оружие, обеспечивающее внезапность нападения, являющуюся главным условием успеха. Этими снарядами возможно образовать облако отравляющих газов в любом желаемом направлении стрельбы и в любом месте в пределах допускаемой артиллерийскими орудиями дальности, в незначительной зависимости от направления и силы ветра и других метеорологических условий. Стрельба химическими снарядами могла производиться из артиллерийских орудий существующего образца без необходимости конструирования новых образцов материальной части. Правда, для нанесения существенного вреда требуется большой расход химических снарядов, но и газобаллонные атаки требуют огромного расхода отравляющих веществ.
Опыт мировой войны показал преимущества артиллерийской стрельбы химическими снарядами.
Россия стала на путь применения в артиллерии химических снарядов с 1916 г., изготовляя 76-мм химические гранаты двух типов: