Действие гранаты с взрывателем с замедлением по проволочным заграждениям, что рекомендовалось официальными наставлениями, не оправдалось. Гранаты эти, разрываясь с рикошета (на небольших дистанциях) в воздухе, рассекали проволоку осколками, не столько при этом ее расчищая, сколько спутывая. Между тем та же граната с замедлителем хорошо служила для обстрела живых целей на небольших дистанциях (не свыше 3 - 4 км). Действие ее осколков, в связи с моральным эффектом при разрыве, служило верным средством поднять противника, залегшего под шрапнельным огнем. Для обстрела живых целей на средних и больших дистанциях нельзя было в полной мере использовать гранаты за неимением к ним трубок двойного действия, которые позволили бы разорвать гранату в воздухе, до углубления ее в землю. Небольшие партии гранат с 28-сек. дистанционными трубками стали получаться в конце 1916 и в 1917 г., но их было так мало, что они применялись лишь для стрельбы по самолетам. Для разрушения проволочных заграждений лучшим снарядом являлся ударный фугасного действия (без замедлителя), производивший разрушение и выбрасывание кольев, а с ними и разрыв проволоки.
Наиболее надежными взрывателями считались безопасные взрыватели марок 3ГТ, 4ГТ и 6ГТ.
Для увеличения осколочного действия гранат по живым целям пытались делать надрезки на внутренней поверхности корпуса снаряда, чтобы получить осколки более правильной формы и достаточно крупные, но лучшим средством считалось введение специального мгновенно действующего взрывателя. Образец такого взрывателя разрабатывался в Арткоме, но до конца войны русская артиллерия мгновенно действующего взрывателя не получила.
При взрывателе мгновенного действия снаряд взрывается, едва прикоснувшись земли, вследствие чего все его осколки летят в разные стороны, не зарываясь в землю и нанося вокруг сильное поражение. Для разрушения же различных сооружений такой взрыватель непригоден, а необходим, наоборот, взрыватель с замедлением, чтобы снаряд успел несколько углубиться в преграду и, разорвавшись внутри ее, мог взрывом произвести более сильное разрушение.
Наиболее правильным решением вопроса было бы введение универсального взрывателя с переменным замедлением, идея создания которого зародилась в конце войны у некоторых членов Арткома, но не была осуществлена.
Дистанционные 22-сек. трубки сокращали дальность стрельбы из 76-мм полевой пушки шрапнелью до 5? км, тогда как германские шрапнели с трубкой двойного действия имели досягаемость до 7? км.
Производство дистанционных трубок очень сложно и капризно, требует как большой точности работы и специального оборудования, так и особо обученного технического персонала.
Чрезвычайные затруднения встретились при установлении производства трубок более длинного горения. Выпуск дистанционных трубок 28-, 34- и 36-сек. начался, и то небольшими партиями, лишь в конце 1915 г.
В 1914 - 1915 гг. поступило очень немного и 22-сек. дистанционных трубок. Недостаток в них был так велик, что пришлось решиться на крайние меры.
Председатель Особой артиллерийской комиссии распорядился перебрать все забракованные дистанционные трубки, изготовленные для России заводами Эргардта и Шнейдера еще в 1905 г. по заказам во время войны с Японией, и все мало-мальски годные трубки пустить на приготовление шрапнельных 76-мм патронов, а негодные исправить.
Кроме того, он же поручил Арткому изыскать средства к применению дистанционных трубок обр. 1891 г., оставшихся от старой артиллерии, к 76-мм шрапнелям. Произведенные опыты применения старых трубок дали сравнительно хорошие результаты, но осуществлять эту меру признавалось нежелательным вследствие технических недостатков, и, главным образом, потому, что с этими трубками получалась значительно меньшая дальность, чем с 22-сек. трубками. Опасались, что снабжение артиллерии подобными снарядами еще с меньшей досягаемостью, чем с 22-сек. трубками, может повлиять весьма неблагоприятно на моральное состояние войск. Однако, верховный главнокомандующий по этому вопросу положил 26 апреля 1 91 5 г. следующую резолюцию:
"Несмотря на доклад военного министра и генерал-лейтенанта Маниковского, ...я все-таки признаю, что ввиду критического положения из-за недостатка патронов в артиллерии, даже патроны со старыми трубками нам крайне необходимы. Поэтому прошу безотлагательно приступить с полной энергией к изготовлению сих патронов".{329}
Только осенью 1916 г. армия получила первую большую партию (около миллиона) 36-сек. дистанционных трубок, с которыми дальность получалась до 8 - 9 км, но пользоваться этими трубками приходилось с помощью таблиц, почему они могли применяться лишь в тех случаях, когда не требовалась спешность в ведении огня. И, например, стрельбу шрапнелью по движущимся целям приходилось вести попрежнему с 22-сек. трубками на дистанцию лишь до 5? км.
В части I труда говорилось, что русская артиллерия отказалась от предлагаемого германскими заводами Крупна, Эргардта и др. единого универсального снаряда "шрапнель-граната", иронически названного после произведенного опыта русскими артиллеристами: "ни шрапнель, ни граната". В начале войны германцы стреляли из своих 10,5-см гаубиц такими снарядами улучшенного образца, но сами отказались от них на основании опыта войны. Участники войны пишут, что принятая в тяжелой артиллерии немцев граната-шрапнель, рвавшаяся сперва в воздухе, как шрапнель, а затем головная часть снаряда - при падении, как граната, "не заслуживала серьезного внимания как в смысле действия, так и впечатления".
Интересно мнение одного из офицеров генерального штаба, командированного в сентябре 1914 г. из Ставки главковерха в крепость Осовец для выяснения действия германской артиллерии по укреплениям. Он пришел к следующему заключению{330}:
1. 8-дм. (203-мм) и меньшие калибры причиняют ничтожные материальные разрушения крепостным постройкам.
2. Большое моральное действие артиллерийского огня в первые дни бомбардировки могло быть использовано
"лишь энергичным "наступлением пехоты. Штурм крепости, при слабом качественно и необстрелянном гарнизоне, под прикрытием огня 6-дм. (152-мм) и 8-дм. (203-мм) гаубиц, имеет большие шансы на успех. В Осовце, где германская пехота оставалась в 5 верстах от крепости, на последний 4-й день бомбардировки обнаружились уже признаки успокоения гарнизона, и брошенные германцами снаряды пропали даром".
В течение 4 дней германцы бомбардировали Осовец (16 152-мм гаубиц, 8 203-мм мортир и 16 107-мм пушек, всего 40 тяжелых и несколько полевых орудий) и выпустили, по скромному подсчету, около 20 000 снарядов.
3. Блиндажи из двух рядов рельсов и двух рядов бревен с песчаной наброской выдерживали попадания 152-мм бомб. Четырехфутовая бетонная казарма выдерживала тяжелые снаряды без повреждений. При прямом попадании в бетон 203-мм снаряда лишь в одном месте осталось углубление в пол-аршина (около 36 см).
4. "Наша артиллерия стреляет значительно метче, чем германская, но скупо".
Маленькая крепость Осовец выдержала дважды бомбардировку германской артиллерии.
При второй бомбардировке Осовца у немцев было уже 74 тяжелых орудия: 4 гаубицы 42-см, до 20 орудий 275 - 305-мм, 16 орудий 203-мм, 34 орудия 152-мм и 107-мм. В течение 10 дней немцы выпустили до 200 000 снарядов, но воронок от попаданий насчитано было в крепости только около 30 000. В результате бомбардировки многие земляные валы, кирпичные постройки, железные решетки, проволочные сети и т. п. были разрушены; бетонные постройки небольшой толщины (не больше 2,5 м для бетона и менее 1,75 м для железобетона) разрушались довольно легко; большие бетонные массивы, броневые башни и купола сопротивлялись хорошо. В общем же форты более или менее уцелели. Относительная сохранность фортов Осовца объяснялась: а) недостаточным использованием немцами силы их осадной артиллерии - выпущено было лишь 30 крупных 42-см снарядов и только по одному "Центральному" форту крепости (преимущественно по одной его горжевой казарме); б) ведением стрельбы противником с перерывами в темноте и ночное время, пользуясь которыми обороняющиеся по ночам (при 1 000 рабочих) успевали исправлять почти все повреждения, причиненные неприятельским огнем за истекший день{331}.