Оборона баз и портов на Черном море состояла из береговых батарей, минных, сетевых и боновых заграждений. Минно-артиллерийские позиции находились в районе Одессы, Севастополя, Очакова и в других пунктах. При попытке обстрела Одессы 3 апреля 1915 года противник потерял на минном заграждении крейсер. После этого германо-турецкое командование не посылало свои силы в район Одессы.
Артиллерийская оборона Черноморского побережья продолжала совершенствоваться, и к середине 1917 года она состояла уже из 46 батарей, на которых были установлены следующие орудия:
10-дюймовых орудий 8
9-дюймовых орудий 20
8-дюймовых орудий 4
6-дюймовых орудий 52
120-миллиметровых орудий 2
4,2-дюймовых (батарейных пушек) 10
3-дюймовых орудий 50
57-миллиметровых орудий 8
В 1916 и 1917 годах германо-турецкий флот активных операций против русского побережья не предпринимал. Отдельные попытки обстрела русского побережья не оказывали никакого влияния на ход войны и, как правило, легко отражались береговыми батареями. В то же время русский флот успешно действовал против турецкого побережья, чем оказывал помощь своей армии.
В основе плана военных действий русского командования на Балтийском театре лежала идея боя на минно-артиллерийских позициях. Такой план был разработан к июню 1912 года и известен под названием «План морских сил Балтийского моря на случай европейской войны». Он предусматривал защиту Финского залива от превосходящих сил противника силами флота, опирающегося на минно-артиллерийские позиции. С этой целью предполагалось создать центральную позицию на линии остров Нарген — Порккала-Удд, флангово-шхерную позицию между Порккала-Уддом и Твермине и тыловой рубеж в районе Кронштадта. Минно-артиллерийские позиции должны были ослабить наступающие силы противника и тем создать своему флоту необходимые условия для ведения боя с более сильным противником. Таким образом, накануне войны русское командование разработало план глубоко эшелонированной обороны Финского залива.
Согласно этому плану к концу 1917 года на важнейших участках побережья следовало установить береговые батареи. В Ревеле предполагалось создать главную базу Балтийского флота, которая по артиллерийскому оснащению должна была стать сильнейшей в мире.
Работы по оборудованию Балтийского театра начались в конце 1912 года — за два года до начала войны. Естественно, что за этот короткий срок не удалось выполнить намеченной программы. Поэтому к началу войны в важнейших базах флота оставались старые артиллерийские орудия и совсем не было новых орудий крупного калибра. К августу 1914 года Ревель защищался только двумя временными батареями (четыре 6-дюймовых и четыре 8-дюймовых орудий). Они, естественно, не могли успешно бороться с линейными кораблями противника. На островах Нарген и Макилуотто предполагалось установить две 14-дюймовые батареи. Но строительство их шло очень медленно и не было закончено даже к концу войны. Не удалось вооружить и Свеаборг, которому в «Плане морских сил Балтийского моря на случай европейской войны» уделялось особенное внимание. Здесь стояли давно устаревшие 11-дюймовые пушки и 11-дюймовые мортиры, не пригодные для стрельбы по бронированным кораблям на больших и средних дистанциях. Особенно плохими были мортиры, обладавшие малой дальностью стрельбы и небольшой скорострельностью. Правда, в Свеаборге были 6-дюймовые пушки, но они могли защищать базу только от нападения легких сил флота.
Артиллерийское вооружение флангово-шхерной позиции состояло из трех 6-дюймовых батарей (12 орудий). Здесь, как и в Ревеле, все береговые батареи были временными. Больше того, в ряде важнейших районов Балтийского театра береговых батарей вообще не было. Так, например, их не было на Моонзундских и Аландских островах, имевших большое значение для боевой деятельности флота. Моонзундские острова занимали чрезвычайно выгодное положение, непосредственно защищая входы в Рижский и Финский заливы. Базируясь на эти острова, корабли флота могли совершать набеговые действия на побережье противника. Важное значение имели и Аландские острова. Они контролировали вход в Финский залив с севера и в Ботнический — с юга.