Русская демонология [Калашников]

Виктор Калашников РУССКАЯ ДЕМОНОЛОГИЯ

*

Составитель серии Владислав Петров

Иллюстрации Ирины Тибиловой

© Виктор Калашников, 2014

© ООО «Издательство «Ломоносовъ», 2014

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ГЕРОИ РУССКИХ СКАЗОК

О русских сказках

Каждый народ с глубокой древности имел своих легендарных сказителей. Может быть, самым известным из них был, да и по сей день остается греческий слепой аэд Гомер. Он бродил от одного города к другому и на пирах правителей, за еду и кров, распевал под аккомпанемент арфы эпические песни о Троянской войне, которые, понятное дело, знал наизусть. Как же иначе? Ведь Гомер был слеп, ну а слепому, как считали, открывается то, что остается незримым для зрячих.

Сказителей и странствующих музыкантов у кельтских народов называли бардами, на Украине — кобзарями, в Древней Руси — гуслярами, а то и скоморохами. Кстати сказать, Александр Сергеевич Пушкин в одном из вариантов драмы «Борис Годунов» устами своего предка Гавриила Пушкина поясняет занятие стихотворца: «Пиит… Как бы сказать? По-русски — виршеписец. Иль скоморох».

Да только слава греческим аэдам и русским сказителям досталась разная. Считается, что Гомер стал родоначальником греческой, а через нее и всей западноевропейской литературы. Греческие мифы мы знаем только потому, что о них нам рассказали античные поэты: Гомер, Гесиод, Аполлодор, Овидий, Вергилий и другие. Ну а что же наши, русские «гомеры»? Знаем ли мы их хотя бы по именам? Два имени из разных эпох, нам хорошо известны: это Боян, о котором упоминается в «Слове о полку Игореве», и скромная болдинская крестьянка Арина Родионовна, няня Пушкина. Поэмы Бояна до нас не дошли. А вот без Арины Родионовны не было бы знаменитых сказок Пушкина: ни «Сказки о попе и работнике его Балде», ни «Сказки о царе Салтане», ни «Сказки о рыбаке и рыбке», ни «Сказки о мертвой царевне и о семи богатырях», ни «Сказки о золотом петушке», ни поэмы «Руслан и Людмила». Няня Пушкина — далеко не единственная русская сказительница. Было и множество других, не менее известных русских «гомеров». Может быть, речь о невежественных крестьянах, которые от скуки сочиняли какие-то небылицы?

Что ж, всем известна пословица — «сказка — ложь, да в ней намек». А на что намек — об этом дальше.

Золотая рыбка и невод

Наш рассказ о мифических рыбах начнем с такой, казалось бы, простой и понятной сказки Пушкина:

…В третий раз закинул он невод,
Пришел невод с одною рыбкой,
С непростою рыбкой, — золотою.
Как взмолится золотая рыбка!
Голосом молвит человечьим:
«Отпусти ты, старче, меня в море!
Дорогой за себя дам откуп:
Откуплюсь чем только пожелаешь».
Удивился старик, испугался:
Он рыбачил тридцать лет и три года.
И не слыхивал, чтоб рыба говорила.

Если старик удивился, то нам и подавно следовало бы, поразившись, призадуматься о том, почему рыбка разговаривает и к тому же наделена волшебной способностью исполнять желания просителя. Причем не только она, но и щука в известной русской сказке: «Слез Емеля с печки, обулся, оделся, взял ведра да топор и пошел на речку. Прорубил лед, зачерпнул ведра и поставил их, а сам глядит в прорубь. И увидел Емеля в проруби щуку. Изловчился и ухватил щуку в руку:

— Вот уха будет сладка!

Вдруг щука говорит ему человечьим голосом:

— Емеля, отпусти меня в воду, я тебе пригожусь.

А Емеля смеется:

— На что ты мне пригодишься? Нет, понесу тебя домой, велю невесткам уху сварить. Будет уха сладка.

Щука взмолилась опять:

— Емеля, Емеля, отпусти меня в воду, я тебе сделаю все, что ни пожелаешь».

Нет, неспроста рыбы разговаривают и исполняют желания людей. Это отмечал писатель Владимир Иванович Щербаков: «В сказках бывает все, и герои их под стать сюжетам: чудовища и великаны, оборотни и феи, говорящие звери. Так я и относился некогда к известной пушкинской сказке о золотой рыбке, рыбаке и его жадной, властолюбивой жене. Казалось бы, чего проще — поэт создал эту историю в стихах, соблюдая законы волшебного жанра, в назидание иным читателям». И далее автор пишет о том, как был найден портрет владычицы морской и золотой рыбки, ее воплощения: «Болгарский археолог Т. Иванов опубликовал снимки бронзовой пластины, найденной среди других древностей в Западном Причерноморье. На пластине — женщина с рыбой. Одета она в хитон, на голове у нее корона. Все это свидетельствует о том, что она богиня, пришедшая из древности. Когда я узнал об этом, меня смутило имя богини, названное Т. Ивановым, — Анахита. Ведь Анахита хорошо известна в Древнем Иране, Средней Азии, ее портрет описан в «Авесте», древнейшем памятнике письменности ариев! Она богиня священных вод, и с ней рядом изображена, естественно, рыба, до некоторой степени ее второй образ. Разумеется, для богини вод не составляет труда обернуться рыбой в случае необходимости. Позднее увидели свет и отечественные находки того же рода.

Очень важна деталь: старуха заставляет своего старика передать рыбке, что она хочет быть владычицей морской, причем сама золотая рыбка должна служить ей на посылках. После этого старуха оказалась у разбитого корыта. Это не просто реакция рыбки — это ответ богини, место которой хотела занять старуха, к тому же — превратив богиню в свою служанку».

Ну что ж, у арийских народов, к которым, возможно, принадлежим и мы с вами, была богиня вод — морская владычица, а рыба была ее посланницей и воплощением, аватарой. Но все же это очень давняя история, а не сохранились ли воспоминания о священной рыбе в более близкие к нам времена?

Известный русский этнограф, основатель отечественной этнолингвистики Никита Ильич Толстой, заинтересовавшись выражением, знакомым всем славянским народам, — «здоров как рыба», сделал вывод о том, что источники этого выражения исконно славянские и достаточно древние, и не исключил их индоевропейское происхождение. Все же странно: говорят, например, «здоров как бык», а — рыба? Скользкая, пучеглазая… какое уж тут здоровье? Тем не менее рыба всегда была у наших предков символом не столько огромной физической силы, как бык, а — воплощением чистоты, резвости, а значит, телесного и духовного здоровья (в этом значении рыба была одним из первых символов христианства). Старинные обряды, связанные с рыбой, исполняются по сей день. Например, в Болгарии, в Добрудже, приговаривают: «Хотя бы рыбьей костью поковырять в зубах, чтобы быть здоровым».

Этот обычай широко известен другим славянским народам. В Сербии, на Большой Мораве (река с таким же названием есть и в Чехии, в Моравии, — так что не путать!) гадают на только что отловленной рыбе — поворожат и тут же отпустят обратно в реку. В Славонии (историческая область в северо-восточной части Хорватии) в конце XIX века существовал обряд, когда перед тем, как надеть ребенку первую рубашку, через нее пропускали живую рыбу — чтобы ребенок был чистым и резвым, как рыба.

Живущие в Карпатах русины уверены, что увидеть во сне живую рыбу — к здоровью, дохлую (уснувшую) — к болезни. А у нас, в Поволжье, считают, что если рыба приснится, то это к деньгам, а вот, если ты ее съешь, то не видать тебе денег вообще: разоришься подчистую!

Пожелания «рыбьей» чистоты и здоровья запечатлено на сербских пасхальных яичках — «писанках». На них часто изображают рыб.

Рыбы стали частью изображения зодиакального знака «Рыбы». Там их две: одна живая, а другая — мертвая. Первая предвещает удачу и здоровье, вторая — разорение или даже смерть.