В любом случае лешие стараются селиться подальше от людей. Такие глухие места в народе прозвали «сторожьем», потому что их стерегут лесные духи.
По распространенным представлениям, в лесах и болотах пролегают невидимые «дороги» или «тропы», попадать на которые опасно: лесной хозяин может «отбросить» оказавшегося на его пути человека, покалечить его или увести за собой и сгубить. Так и случилось с одним карельским поселенцем, который заночевал в лесу вместе с сыном: «И костер-то развел в сторонке, а ноги, значит, оказались у меня на этой тропе. Ночью, понимаешь, такой пошел, как вихрь, сразу — и меня как будто кто-то за ноги бросил в сторону с тропинки. Встал, посмотрел: нигде ничего нет… Лег обратно к этому костру, и вдруг во сне, или мне подумалось об этом, или что, приходит… высокий такой, и говорит: «Скажи спасибо, что у тебя ребенок тут был. Нет, так я тебе показал бы, как на тропе спать».
Чтобы воротить попавшего «на худой след» живым — делали крест из палочек и клали на перекрестке дорог. И исполняли обряд «отведывания» или «отворачивания». Этот обряд заключался в том, что на перекрестке дорог кладется «относ», им может служить хлеб с солью, горшок с кашей, блины или пироги, а то и кусок сала, причем вся эта снедь заворачивается в чистую тряпочку и перевязывается красной ниточкой. При исполнении обряда «отведывания» полагается кланяться на все четыре стороны, не крестясь, и произносить: «Честной леса, просим тебя: нашу хлеб-соль прими, а нашего родного возврати».
Все эти обряды для возвращения уведенного лешим, понятное дело, должен был исполнять человек, сведущий в подобных делах, то есть колдун. Только он мог встретиться с лешим и потребовать у него возвращения человека. Как-то в Карелии девушка Ульяна ушла в лес и не вернулась. Отправились всем селом ее искать и не нашли. Тогда дело поручили местному колдуну. Он отправился на утренней зорьке в лес и спросил у лешего: «Нет ли девки у тебя?» Тот, не показываясь, ответил из кустов: «Есть, да не получишь ее». Колдун, получив отказ, вовсе не расстроился: он знал, что просьбу нужно повторять трижды. Поэтому он пришел в лес на следующей заре, а затем и в третий день, спросил: «Какая девка у тебя? Высокая, с косой?» — «Есть такая», — ответил леший. «Чтоб была представлена!» — потребовал колдун. «Иди домой», — велел ей леший, и она вернулась к родным.
Среди русских крестьян в XIX–XX веках были популярны рассказы о том, как лесной хозяин не просто забирал к себе проклятую родителями девушку, а заботливо растил ее, выдавал замуж за хорошего человека и только после этого возвращал в родное село.
В этих рассказах отразилось воспоминание о том, как в старину не только юноши, но и девушки должны были проходить обряд инициации — испытания самостоятельной жизнью в лесу, которая была подготовкой к взрослой жизни. Именно в этом заключается смысл известной сказки «Маша и медведь».
И уж точно хозяин леса вовсе не был злодеем-похитителем людей; зачастую он и сам был рад избавиться от непрошеных гостей. В одной быличке рассказывается, как он жалуется, что сначала людей посылают «к лешему», а потом сами же и приходят требовать назад.
Во многих деревнях Мурманской области долго помнили и передавали и уст в уста случай, когда лесной хозяин в благодарность за уважительное отношение возвратил матери забытого на сенокосе младенца и даже стал ее «кумом», то есть помогал ей пасти коров так, будто он и в самом деле стал ей близким родственником.
Но рассчитывать на доброе отношение лешего не стоило тем, кто шумит в лесу, ведь он не переносит шума, хищнического сбора грибов и ягод, ночной работы в лесу, да и вообще «не любит, когда часто поминают его попусту или ругаются словом «леший».
Впрочем, в старину таких людей было мало: люди, подходя к лесу, кланялись деревьям и просили лешего впустить их в свои владения. А были такие, кто ходил в лес не за грибами и ягодами, а за предсказаниями. В Карелии, в Каргопольском уезде, желая узнать свою судьбу или судьбу близких, отправлялись в лес, взяв с собой предназначенный для лешего «относ» (обычно это был каравай хлеба с солью). Придя в лес, выкликали: «Эй, большой брат, выходи хлеба-соли покушать!»
Леший и выходил, отвечал на все вопросы. Потом, узнав от лешего будущее, приносили вести в деревню: вернется ли родич с фронта или с заработков. Этим предсказаниям верили…
Иногда лешему можно было и пригрозить. Такое магическое заклинание упоминается в сказке Алексея Николаевича Толстого «Мишка и леший», в которой косолапый ополчается против своего лесного хозяина, становясь на защиту пасеки, где его угощали медом:
«Вылез Мишка из угла, руки в боки и говорит:
— Ты меня только напугать можешь, а сделать ничего не сделаешь, а я вот тебе скажу: овечья морда, овечья шерсть.
Заплакал леший:
— Не губи меня, Миша, я все тебе сделаю».
Леший от этих слов «в иные леса ушел — не понравилось».
Лешие, как мы уже сказали, были разными и по внешности, и по характеру. Одни были добрыми к людям, а с другими надо было быть настороже. Если вам вздумалось погадать на Святки, то, прежде чем вызвать лешего, проведите вокруг себя черту, да так, чтобы в ней не было разрывов. А то будет так же, как с архангельским мужиком. Он перед тем, как вызвать лешего, сел на бычью шкуру и очертил, как положено, вокруг этой шкуры круг. А вот длинный бычий хвост оставил без внимания, думал, что и так сойдет. Сказал положенные слова: «Не ходи черт за черту!» Приготовился и ждет, когда тот пожалует. Тут появляется высокий мужчина в сером кафтане. О том, что это леший, сразу можно было догадаться по тому, что одежда у него застегнута наоборот, не по-мужски, а по-женски. Увидел он неочерченный хвост и сказал: «А это что у тебя такое?» Ухватил шкуру за этот хвост и потащил ее вместе с мужиком. А тот с перепугу сидит и слова вымолвить не может! Потом догадался перекреститься — леший сразу же и пропал. Поднялся он со шкуры, огляделся — кругом мхи да болота: на шесть километров от дома утащил его леший!
А вот что пишет о леших Ю. П. Миролюбов: «Главным у них был Дед Лесовик, у которого ноги и руки деревянные, как бы сухого дуба, а на ногах старая, мшистая кора, отпадающая кусками, которую Дед Лесовик, сев на пень, отдирает. А на голове у него птичье гнездо, а в волосах и бороде плющ зеленый и по щекам зеленый мох растет. Он нрава веселого, и если пугает своим смехом, то больше девок, а главное, если кто в лесу заблудится, то достаточно сказать: «Дед Лесовик, ты к лесу, а я к дому привык!» — он и выведет на тропинку, ведущую домой. У Деда Лесовика есть помощники: Кущник, или Кустич, Деревянник, Листовик, или Листич, Травяник, или Травник, Корневик, или Коренич, Стеблевик, или Стеблич, Кветник, или Кветич, Орешник, или Орешич, Ягодник, или Ягодич, и Грибник, или Грибнич. Есть у него и Русалы, Лесницы — наяды, среди которых Дубравица, Синявица, или Синява, Русява, Зеленина и другие. Лесовик и его помощники блюдут порядок в лесу, следят за зеленью, цветами, корнями и плодами. Зла они никому не причиняют… Все эти Божества добрые и никакого зла в лесу не допускают. Даже волк, если забежит в лес за зайцем, то сейчас же наткнется на Лесовиков, которые начинают на него гукать, кричать, гнать его прочь, а за зайца заступаются. Лисе и то, ежели не схитрит, трудно в лесу. Потому-то ее чаще можно встретить у курятника в селе, чем в лесу. Там она только нору делает и лисятам, как всему слабому и беззащитному, Божества лесные тоже благоприятствуют.
Если в лесу есть озеро, там царствует Водяник с Езерицами, русалками озерными, но и тот — тоже друг всего живого и зла никому не причиняет. Особенно же благи Лесовики к сборщикам ягод, орехов, грибов, потому что все это растет для живого, чтобы все живое могло им пользоваться. Если Лесовики и пугают иной раз девчат, так из озорства. Они веселы по натуре и любят посмеяться над трусливыми девчатами, разбегающимися от их крика. В лесу надо звать Деда на помощь, крича: «Ау!.. Ау!»