У леших, как и у людей, были свои добровольные армии. Бывало, что лешие одного леса воевали с соседскими лешими, а то и с водяными.
Каждый раз они выбирают себе военачальника, но говорят, есть у них и общий главнокомандующий, который живет где-то в Сибири. Он по ветру дает знать, какие лешие и из каких мест требуются к нему на службу: те тотчас оборачиваются лицом к Сибири и без всяких предварительных приготовлений идут к нему. Во время этого перехода они не делают ни остановок, а все время идут без отдыха. У леших нет ни пушек, ни пороха, а во время сражений они бьют друг друга столетними деревьями, стопудовыми камнями, которыми нарочно запасаются для сражений.
Говорят, что когда Наполеон пришел к нам воевать, то его невидимо сопровождали французские лешие. Ну, уж наши-то лесные старички им дали жару! У тех ведь и лесов таких, как у нас, нет, и дубинки взять негде, да и камней таких, как у нас, во Франции не сыскать. И звери наши тоже без дела не сидели, особенно медведи и волки постарались… Словом, бежали французские лешие из России вслед за Наполеоном без оглядки.
Да и в других войнах лешие всегда на помощь людям приходили. В Архангельской губернии мужики рассказывали: «Вот мы мужиков на войну провожали, и леший провожал, дак плакал и все кричал: «Я помогу вам, помогу, помогу!» У нас дедушка говорил, леший за Русь идет, кто на Русь нападет, все лешие за Русь встанут. Они все силы кладут, а помогать чем? В войну пули от людей отводили».
В прежние времена люди жили по церковному календарю, к которому были приурочены народные праздники. Лешие приноровились к этому распорядку, хотя православная церковь и причисляла их к нечистой силе. Например, на Пасху крестьяне относили в лес крашеные, «христосовские», яички, которые особо приглянулись лесным духам. При встрече с лешим в это время можно было с ним и похристосоваться, и никакой беды от того не было.
Но есть у леших и свои праздники. 6 июля (по старому стилю 24 июня), в канун Иванова дня (Ивана Купала), леший, чаще всего до того невидимый, охотно встречается с людьми. С ним можно побеседовать и даже заключить договор, например, об охране животных. Ближе к концу лета, 2 августа, на Ильин день, лесные владыки устраивают для своих подопечных «звериные гуляния»: в этот день между ними царят мир и согласие.
Особенно активны лешие в сентябре. Так, 4 сентября, на Агафона-гуменника, они оставляют свои чащи, бегут в села, чудят и проказничают, стараясь раскидать собранное людьми сено. Для леших это «день безумств». Ну а людям остается, одевшись пострашнее (тулупы навыворот, вокруг головы обмотано полотенце, в руках — кочерга), стеречь свое сено. Совершенно особый день — 27 сентября, праздник Воздвиженья: лето прошло и лешие собирают все лесное зверье для «подведения итогов» и обсуждения планов на следующий год. В это время людям лучше к лесу даже не подходить: если попадешь на сборище зверей и лесовиков, то они могут искусать и поцарапать «нарушителя спокойствия». Домашнюю скотину в это время тоже лучше оставить дома — волки могут задрать. Самое правильное в этот день — варить и пить пиво. Можно и лешему снести угощение: оставить на опушке, сказать слова привета да побыстрее уносить ноги. 17 октября, в Ерофеев день, у лешего полно забот. Ему предстоит все и всех подготовить к зиме. Звери, птицы и змеи, как люди: есть среди них нерасторопные, беспечные и ленивые. Одни не успели подготовиться к предстоящим холодам, другие думали, что к ним зима будет милостива, третьи, родившиеся весной, вообще не слышали ни о какой зиме. Словом, лешему нужно всех как-то устроить, а порой и насильно загнать в норы. После этого можно и отдохнуть, до следующей весны.
Моховик — лесной дух, обитающий среди мха или в моховом болоте. Он — самый маленький среди лесовиков, которые подчинены старшему лесовику — великану, лесному царю. На Вологодчине считали, что моховики — «маленькие, в четверть аршина, старички, так что они могут прятаться во мху, им и питаются». В Смоленской губернии моховика считали хозяином грибов: «Хозяин везде должен быть. Он вроде бы выйдет, такой старичок старенький из-под корня или с земли, окрикнет мальчишек: «Зачем так делаете неладно!», если они грибы неправильно собирают».
Лембои — нечистые духи, лешие или даже черти, которые жили на Русском Севере, в Карелии, а точнее — в Олонецкой районе. Вот какую историю о лембоях там рассказывали:
«Жил в Заонежье старик со старухой, кормился охотою, и была у него собака — цены ей нет. Раз попался ему навстречу хорошо одетый человек. «Продай, — говорит, — собаку, а за расчетом приходи завтра на Мянь-гору». Старик отдал собаку, а на другой день пошел на гору. Поднялся наверх горы — стоит большой город, где живут лембои. Пришел в дом того, что купил собаку: тут гостя напоили-накормили, в бане выпарили. Парил его молодец и, покончив дело, пал ему в ноги: «Не бери, дедушка, за собаку денег, а выпроси меня». Дед послушался. «Отдай мне, — говорит, — добра молодца, заме-сто сына у меня будет». — «Много просишь, старик! Да делать нечего, надо дать!» Пришли домой, и сказывает молодец старику: «Ступай ты в Новгород, отыщи на улице Рогатице такого-то купца». Пошел старик в Новгород, попросился ночевать к купцу и стал его спрашивать: «Были ли у тебя дети?» — «Был один сын, да мать в сердцах крикнула на него: «Лембой тебя возьми!» — Вот лембой и унес его». — «А что ты дашь, если я тебе ворочу его?»
Добрый молодец, которого вывел старик от лембоев, и был тот самый купеческий сын. Купец обрадовался и принял старика со старухой к себе в дом».
Горный дед в чем-то сходен с лешим, да только обитал он не в лесах, а на горах и в пещерах, был он властителем земных недр, «хозяином» приисков. Его знали горные рабочие на Урале, Алтае, в Западной и Южной Сибири.
Уральские шахтеры так и говорили про него: «Горный Батюшка — хозяин земли». Считалось, что у него вид могучего старца, что нрав он имеет веселый, даже буйный: любит пошуметь, посвистеть и поплясать всласть. Впрочем, внешность у него переменчива. Горный — то великан, то карлик, то обычный человек. Иногда он оборачивается умершим человеком, но его все равно узнают.
Горный, подобно западным гномам, собирает богатства земли в одно место и ограждает их заклятием. Он допускает или не допускает к сокровищам подземных недр людей, преследует не уважающих его, прогоняет не понравившихся ему. В подчинении у Горного деда находятся маленькие, уродливые, шаловливые, очень подвижные духи. Несмотря на малый рост, они все с окладистыми бородами. Писатель Павел Петрович Бажов, автор «Малахитовой шкатулки», записывал рассказы уральских шахтеров об этих человечках, «знающих все нутро земли» и передвигавшихся под землей «по одним им ведомым ходкам».
С Горным можно заключить соглашение, и тогда он за табак, водку или иное угощение может указать путь к подземным россыпям сокровищ, да еще подарит лопату, которая сама копает. Иногда он сам предлагает помощь. Старый горный рабочий как-то поведал: «Работали артелью. Задолжали сто рублей, а отдать нечем. Нам и хлеб перестали давать. Как на голодный желудок работать? А тут я сон увидел. Приходит человек большого роста, говорит: «Возьми фунт табаку, трубку хорошую и положи в укромное место в забое. Покажу золото». Так и сделал. Золото открылось. Долг отработали, вышли чистыми, а то бы под суд».
Бывало, что Горный предупреждал шахтеров о предстоящей беде: «Только начали новую шахту — ночью сделался шум. Выскочили из бараков — шахта ходуном ходит. Горный Батюшка пришел. Ворочает, ломает… Все изломал, всю шахту. Потом ушел. Стали думать, как быть, — Горному шахта неугодна. А место богатое, начали новую шахту строить. Добили до плавунов — вода! Еле вытащили забойщиков. Еще бы немного — потонули бы все. Старики-то говорили: «Не послушали Горного, а ведь он, Батюшка, нам знак подавал, что работать нельзя».
Лесной народ
Русские — народ леса. Он не только кормил и поил наших предков, давал строительные материалы, он позволял физически выжить народу и даровал ему свою мудрость. В древности леса были бескрайними, густыми, способными под своей сенью приютить целые народы. В их же силах было и погубить непрошеных гостей — бывало так, что целые армии исчезали в чаще: то ли увязали в болотах, то ли были растерзаны дикими зверями или испытали на себе гнев неведомых лесных обитателей. Поэтому многие народы опасались леса и народов, которые жили в окружении лесов или вблизи от них. У страха, как известно, глаза велики, поэтому чужаки рассказывали «страшные сказки» о чащах и русичах, друживших с лесом.