Впечатление, производимое на детей видом елки, «для которой уже не было ни голоса, ни дыхания и от которой нет слов» [см.: {493}: 69], описано многими мемуаристами. Первой реакцией было оцепенение, почти остолбенение: «В первую минуту мы стоим в оцепенении перед огромной елкой. Она доходит почти до самого потолка…» [см.: {441}: 92]; «Ослепленные огнем десятка свечей… мы вливались из столовой веселой гурьбой и на время замирали, не скрывая произведенного на нас впечатления» [см.: {413}: 6]; «…все замерли от восторга… настолько чудесная картина представилась нам» [см.: {413}: 13]; «Дети стояли неподвижно, потрясенные» [см.: {450}: III, 202].
Иллюстрация с титульного листа книги «Елка. Поздравительные стихотворения на торжественные случаи» (1872)
Представ перед детьми во всей своей красе, разукрашенная «на самый блистательный лад» елка неизменно вызывала изумление, восхищение, восторг: «…глазам восхищенных детей предстает Weihnachtsbaum в полном величии…» [см.: {47}: 33]; «…и блестящая, как солнце, елка… почти ослепила глаза всем» [см.: {158}: 6]; «Как двери настежь открыли, так дети все только ахнули» [см.: {377}: 12]; «Дети, конечно, были поражены сияющими огнями, украшениями и игрушками, окружавшими елку» [см.: {126}: 252].
После того как проходило первое потрясение, начинались крики, ахи, визг, прыганье, хлопанье в ладоши и т. п.: «Дети закричали, заахали от радости…» [см.: {158}: 18]; дети «с громкими криками радости прыгали и скакали около дерева» [см.: {140}: 18]; «Дети завизжали от восторга: „Елка! Елка!“» [см.: {255}: 57]; «Увидев красавицу елочку, все захлопали в ладоши и начали прыгать вокруг…» [см.: {146}: 253]; «Дети поражены, даже самый маленький хлопает в ладошки на руках у няни…» [см.: {287}: 1165]; дети «прыгают вокруг разукрашенного рождественского дерева» [см.: {302}: 1]; «Минуту царила тишина глубокого очарования, сразу сменившаяся хором восторженных восклицаний. Одна из девочек не в силах была овладеть охватившим ее восторгом и упорно и молча прыгала на одном месте; маленькая косичка со вплетенной голубой ленточкой хлопала по ее плечам» [см.: {15}: 161–162].
Затем наступало тихое, интимное общение детей с елкой: каждый из них любовался ею, рассматривал висящие на ней игрушки, разбирал свои подарки: «…наигравшись подарками, мы обрывали с ветвей красные, зеленые и голубые хлопушки… огненные фонтанчики бенгальских огней» [см.: {131}: 131].
В конце праздника наступала психическая разрядка. Доведенные до крайне восторженного состояния, дети получали елку в свое полное распоряжение: они срывали с нее сласти и игрушки, разрушали, ломали и полностью уничтожали дерево (что породило выражения «грабить елку», «щипать елку», «рушить елку»). Отсюда произошло и название самого праздника: праздник «ощипывания елки»:
Дети набросились на дерево, беспощадно тащили и срывали все, что можно было взять, поломали ветки, наконец повалили на пол — верхушка подверглась тому же опустошению [см.: {142}: 31].