Капитан выкладывает из шкафа карты, роняет их на пол и никак не может найти ту, которая ему нужна.
– В сущности, это дело старшего помощника… – бормочет он.
Войдя вместе с М-ром в каюту старшего помощника, разбудили и его. Под угрозой револьверами тот дал приблизительно те же сведения, что и капитан. Их соединили вместе; карта отыскалась, и сообща они стали прокладывать требуемый курс.
Вдруг открылась дверь каюты и вошел старший моторист.
– Руки вверх! – закричал де Тиллот.
Моторист остолбенел, но повиновался. Его обыскали; оружия при нем не оказалось.
– Если мотор будет испорчен, все равно кем и почему, вы будете расстреляны; не забывайте, что вы коммунист.
Пока де Тиллот, еще в Севастополе изучивший главнейшие правила судовождения, а также устройство и действие судовых компасов, наблюдал за прокладкой курса, М-р получал от моториста сведения о состоянии судового мотора. Сам будучи мотористом, М-р в случае необходимости мог при помощи А-ва, тоже моториста, справиться с работой по уходу за мотором.
Дверь снова открылась, и вошел профуполномоченный, бывший посредник между профессиональным союзом и судном, а также между командой и администрацией. Этот также был арестован, оружия при нем также не было. Все четверо были крайне испуганы, но старались владеть собой, что, однако, удавалось им весьма плохо.
Мы все наверху не знали, что и думать. Прошло почти полчаса, а снизу сигнала никакого не было. Подошел К-в, и мы с ним и с Гарри обменялись тревожными предположениями о том, что творится внизу. Нервы наши были напряжены до крайности.
Между тем команда почувствовала что-то неладное. Похоже было, что они приняли нас за агентов ГПУ, производящих обыск на судне (чекисты носят зеленые нашивки; наши голубые от времени выцвели и казались тоже зелеными). Отчасти укрепить их в этой мысли могло также то обстоятельство, что де Тиллот, при входе в каюту капитана, громко щелкнул револьвером.
Спустя некоторое время второй помощник спустился с мостика и, сказав несколько слов рулевому, поднялся на прежнее место. Его слов мы не расслышали, но, так как судно после этого стало брать вправо, мы заключили, что догадавшийся помощник приказал вести «Утриш» к берегу. Впоследствии мы узнали, что этот поворот вполне отвечал правильному курсу судна.
Рулевой (профуполномоченный), которому многое казалось весьма подозрительным, неоднократно отрывался от штурвала и заглядывал в кают-компанию, дверь которой оставалась открытой до тех пор, пока де Тиллот не приказал старшему помощнику закрыть ее. Сам он не мог этого сделать, так как не знал, что дверь у входного люка закрывалась при помощи особых крючков сверху и снизу. Еще ранее, услышав щелканье револьвера де Тиллота, рулевой сообщил об этом ходившей по палубе команде; затем, сдав вахту своему заместителю и решив, как лицо официальное, присутствовать при обыске, он спустился в каюту капитана. В этом мы ему не помешали, так как опасались преждевременно поднять тревогу.
И вот тут-то мы увидели, как трудно было привести в исполнение намеченный ранее план захвата судна. Де Тиллот и М-р могли быть убиты внизу, в то время как мы наверху теряли драгоценные минуты. А приход судна в Ак-Мечеть означал бы нашу гибель и провал всего предприятия.
Вдруг я заметил, что вахтенный рулевой с ужасом на меня смотрит. Только потом выяснилось, что из прорванного кармана моей шинели выглядывало дуло нагана.
Дальнейшее ожидание становилось невозможным, и К-в по собственному решению спустился в кают-компанию. По его просьбе я незаметно сунул ему свой наган, оружие более надежное, получив в обмен его браунинг.
Приоткрыв дверь в кают-компанию и увидев, что де Тиллот и М-р целы и невредимы, К-в спросил:
– Ну, как у вас там?
– Все в порядке, – ответил де Тиллот. – Оружие есть?
– Нет.
– А у команды?
– Тоже нет.
Тогда К-в с поднятым револьвером бросился наверх. Выхватил револьвер и я, и мы оба закричали рулевому:
– Лево на борт!
Затем К-в бросился на капитанский мостик и, арестовав второго помощника, спустил его в трюм.
Рулевой между тем медлил. Стоявший рядом со мною Гарри выхватил свой револьвер. Рулевой сказал:
– Без разрешения капитана менять курс не могу.
Я еще раз крикнул:
– Больше не повторю! Лево на борт.
Рулевой повиновался. В это время из бокового прохода выскочил с револьвером в руке П-в.
Услыхав шум наверху, де Тиллот запер четырех арестованных в капитанской каюте и, взяв ключ с собой, вместе с М-ром бросился наверх.
Необходимо было, арестовав команду и пассажиров, произвести в кубрике обыск. Оставив Гарри своим заместителем на юте, я вместе с остальными бросился к трюму. Перепуганные пассажиры накрылись одеялами и лежали без движения. Так как очевидно было, что они люди безобидные, то мы, успокоив их, пока не тревожили. Быстро были арестованы и посажены в трюм люди из команды, находившиеся на палубе.