Цель ее приезда в Екатеринодар – разыскать брата, находящегося в добровольческих отрядах на Кубани. В дальнейшем по строжайшему секрету она сообщила, что из Ростова на Кубань пробирается группа офицеров, и назвала их фамилии.
Действительно, Полевой Штаб получил сведения, что в станице Ладожской большевиками арестована группа офицеров и посажена в здание школы. Получив эти сведения, полевой Штаб выслал взвод юнкеров, который и освободил этих офицеров. Один из них при свидании со мной заявил, что дама действительно была на Дону не так давно.
Он дал мне о ней благоприятные отзывы. Прибывшая, для меня незнакомка, посещала каждый день Полевой штаб с просьбами дать ей убежище в Екатеринодаре, пока она свидится с братом. Полевой Штаб шел ей навстречу главным образом в лице генерал-квартирмейстера полковника Лесевицкого{94}, очень доброй и отзывчивой души человека. Ей был предоставлен номер в Войсковом Собрании Кубанского Казачьего Войска.
У меня к ней сердце почему-то не лежало. Она окружила себя поклонниками-офицерами и не скрывала своего стремления войти со мной в интимную связь. О ее поведении я в конце концов доложил моему начальнику штаба, полковнику Науменко{95}. Он уполномочил меня вести за ней негласно наблюдение, т. к. разведывательное отделение Полевого штаба совершенно не справлялось со своими обязанностями. Дама эта умела лавировать между своими почитателями и «заставила» одного офицера серьезно ею увлечься.
С другой стороны, ее видимая, кажущаяся благонадежность как будто обеспечивалась показаниями двух генералов, находившихся в Екатеринодаре, – Филипова{96} и Колесникова{97}, знавших ее барышней по Карсу.
Все же у меня лично создалось впечатление, что дама эта является личностью весьма подозрительной. О поисках своего брата она как будто забыла. В один вечер, получив соответственное письменное полномочие Полевого штаба, я в ее отсутствие (она ушла с кавалерами в театр) произвел в ее комнате обыск и нашел много уличающего материала. По возвращении ее из театра я арестовал ее, несмотря на резкие протесты окружавших, и препроводил в комендатуру.
В это время Екатеринодар агонизировал: вблизи города шли непрерывные бои. 28 февраля 1918 года город был оставлен белыми, и дальнейшая судьба этой дамы мне неизвестна. Выяснилось, что она являлась засланной красными шпионкой и никакого брата не имела.
Во времена генерала Врангеля белая конница, вернее, штаб конного корпуса одно время имел своей стоянкой большое село Верхний Рогачик, километрах в десяти от Днепра. Это был конец лета 1920 года, точно сейчас не помню, возможно, что начало осени.
На нашем левом берегу недалеко от Верхнего Рогачека находилось село Знаменское. Северный (правый) берег Днепра в районе Никополя занимала 1-я советская стрелковая дивизия, недавно прибывшая с северного фронта Гражданской войны, где дралась против войск генерала Миллера. Прибыв в Таврию, она соприкоснулась в бою с Корниловской дивизией{98} и была разбита. Остаткам ее красное командование дало пассивную задачу: пользуясь естественным рубежом Днепра, парировать попытки белых форсировать реку. Красная дивизия состояла из 9 полков – сильно поредевших, как я уже упоминал, после встречи с корниловцами.
Один чиновник советской администрации, живший и служивший на красной стороне, на северном берегу Днепра, в районе Никополя, имел жизненную потребность, видимо семейного характера, поддерживать постоянную связь с противоположным берегом (белым) и как-то, прибыв из Знаменского, просил штаб корпуса дать ему разрешение причаливать на лодке к левому берегу Днепра в районе села Знаменского для свидания со своими родственниками и близкими людьми на этом берегу. В виде компенсации он обещал информировать нас о красной стороне. Соответствующий документ был ему выдан.
Как-то в этот описываемый мною период времени указанный субъект приводит интересный и ценный документ, а именно копию приказа с официальным штемпелем 1-й красной дивизии и соответствующими подписями советского командования. В этом приказе было указано, что советская Россия заключила мир с Польшей, и был упомянут подробный текст соглашения с Речью Посполитой. Затем сообщалось, что все свободные красные силы будут двинуты против Врангеля, и конница Буденного в первую голову. Этот документ мне было приказано немедленно отвезти в Штаб 2-й армии, что, конечно, я и выполнил.
94
Лесевицкий Николай Петрович, р. 8 декабря 1873 г. Полтавский кадетский корпус, 1893 г., Александровское военное училище, 1896 г., академия Генштаба 1907. Полковник, начальник штаба 7-й Особой пехотной бригады, командир полка. Георгиевский кавалер. В конце 1917 г. генерал-квартирмейстер полевого штаба Кубанской армии, в январе – феврале 1918 г. командир добровольческого отряда на Кубани. Во время 1-го Кубанского («Ледяного») похода остался больным в аулах. Расстрелян в марте 1918 г. в м. Горячий Ключ.
95
Науменко Вячеслав Григорьевич, р. 25 февраля 1883 г. Из дворян. Воронежский кадетский корпус, Николаевское кавалерийское училище, академия Генштаба, 1914 г. Подполковник, начальник штаба 4-й Кубанской казачьей дивизии. В ноябре 1917 г. начальник Полевого штаба Кубанской области. Участник 1-го Кубанского («Ледяного») похода. Летом 1918 г. командир Корниловского конного полка Кубанского казачьего войска, в сентябре 1918 г. полковник, командир 1-й бригады 1-й конной дивизии, с 19 ноября 1918 г. начальник 1-й конной дивизии, с 8 декабря 1918 г. генерал-майор, член Кубанского войскового правительства, с 25 января 1919 г. зачислен по Генеральному штабу. Походный атаман Кубанского казачьего войска. В 1919 г. – командир 2-го Кубанского конного корпуса. В Русской Армии с сентября 1920 г. командир конной группы (бывш. генерала Бабиева). В эмиграции. Кубанский войсковой атаман. Во время 2-й мировой войны врид начальника Главного управления казачьих войск. Был произведен в генерал-лейтенанты, но этого производства не признавал. После 1945 г. – в США. Умер 30 октября 1979 г. в Нью-Йорке.
96
Филиппов Петр Григорьевич, р. 29 июня 1867 г. Из казаков ст. Червленной Терской обл. Владикавказское реальное училище, 1887 г., Московское пехотное юнкерское училище, 1889 г. Офицер 1-го Сунженско-Владикавказского полка Терского казачьего войска. Генерал-майор, командир 1-й бригады 5-й Кавказской казачьей дивизии. В Добровольческой армии; марта 1918 г. в Екатеринодаре, с 1 августа 1918 г. в резерве чинов Кубанского казачьего войска.
97
Колесников Иван Никифорович, р. 7 сентября 1860. Из казаков ст. Ищерской Терской обл. Владикавказская прогимназия, 1877 г., Ставропольское казачье юнкерское училище, 1880 г. Служил в 1-м Горско-Моздокском полку. Генерал-майор, командир бригады 5-й Кавказской казачьей дивизии и начальник 1-й Кубанской казачьей дивизии. Георгиевский кавалер. В Добровольческой армии и ВСЮР с 4 марта 1918 г. в Екатеринодаре; с 1 августа 1918 г. в резерве чинов Кубанского казачьего войска, с 25 сентября 1918 г. в резерве чинов при штабе главнокомандующего, с 25 октября 1918 г. командующий войсками Терского казачьего войска, 25 ноября 1918 г. во главе отряда отступил в Дагестан, в январе 1919 г. начальник терских войск в районе Петровска, после возвращения на Терек, на 22 января 1919 г. в резерве чинов при штабе Главнокомандующего ВСЮР, с 28 февраля (с 7 апреля) 1919 г. начальник 4-й Терской казачьей дивизии; в июне – октябре 1919 г. также начальник Грозненского отряда Войск Северного Кавказа, затем начальник 1-й Терской казачьей дивизии, с 3 декабря 1919 г. начальник 2-й Терской казачьей дивизии. Умер в январе 1920 г.
98
Корниловская дивизия (Корниловская ударная дивизия). Сформирована во ВСЮР 14 октября 1919 г. на базе трех корниловских полков 1-й пехотной дивизии в составе 1-го, 2-го и 3-го Корниловских полков, запасного батальона, отдельной инженерной роты и Корниловской артиллерийской бригады. Входила в состав 1-го армейского корпуса (I и II). К 22 января 1920 г. включала также Запасный полк (сформирован 29 октября 1919 г.), Корниловский и Горско-мусульманский конные дивизионы. С 4 сентября 1920 г. включала 1-й, 2-й и 3-й Корниловские ударные полки, Корниловскую артиллерийскую бригаду, запасный батальон, Отдельную генерала Корнилова инженерную роту (подполковник В.В. Добровольский) и Отдельный конный генерала Корнилова дивизион (полковник Ковалевский). В момент наибольших успехов – к середине сентября 1919 г. состав Корниловской дивизии (в полках по 3 батальона, офицерский роте, команде пеших разведчиков и эскадрону связи) был таков: 1-й полк – 2900, 2-й – 2600 (в т. ч. вместо офицерский роты – офицерский батальон в 700 чел.), 3-й – 1900 чел. К январю 1920 г. во всех трех полках дивизии осталось 415 офицеров и 1663 штыка. По советским данным, отошедшие в конце октября 1920 г. в Крым части дивизии насчитывали 1860 штыков и сабель. Являясь одним из наиболее надежных соединений, обычно действовала на направлении главного удара и несла наибольшие потери. За время боев у Б. Токмака летом 1920 г. потеряла до 2000 чел. В конце августа 1920 г., после того как дивизия почти полностью полегла на проволочных заграждениях у Каховки, в ее полках осталось по 90—110 чел.; всего в Каховской операции за семь основных боев потеряла примерно 3200 чел. Корниловские части носили красные фуражки с черным околышем и черно-красные (черная половина – ближе к плечу) погоны с белыми выпушками, для офицеров предусматривалась форма черного цвета с белым кантом. Всего в рядах корниловцев погибло около 14 тыс. чел. Начальники: полковник (генерал-майор) Н.В. Скоблин, генерал-майор М.А. Пешня (врид, 1920 г.), генерал-майор Л.М. Ерогин (врид, с 26 октября 1920 г.). Нач. штаба: капитан (полковник) К.А. Капнин (6 ноября 1919 г. – августа 1920 г.), капитан (полковник) Е.Э. Месснер (с августа 1920 г.).