Уже в эмиграции пришлось Захарову беседовать с одним старым русским дипломатом, который сообщил ему, что П.А. Столыпин пал жертвой своей земельной реформы, с одной стороны, благодаря попустительству некоторых министров его кабинета, на которых имели сильное влияние магнаты, боявшиеся лишиться своих латифундий, а с другой стороны, крайне левые увидели в этой реформе то, что П.А. Столыпин угадал, что надо было в то время России, чтобы избегнуть в будущем революции, и поэтому для них надо было его убрать с дороги революции. Помещики, мечтавшие сохранить свои земли и даже после революции 1917 года, потеряли все, что имели, и крестьяне, мечтавшие всю свою жизнь об увеличении своего малого земельного надела, тоже потеряли и то небольшое, что у них было. Большевики, наобещав им горы золота, ограбили их, говоря крестьянам: «Мы вам обещали землю, берите ее, пашите, сколько надо, но продукцию, зерно, мы вам не обещали. Земличка ваша, а пшеничка наша, водичка ваша, а рыбка – наша». Итак, во всем большевистский обман.
Добровольческая армия постепенно, с упорными боями, спускалась к югу. Зимой 1919 года друзья Захарова, будучи в г. Екатеринодаре и желая узнать свою судьбу перед надвигающимися событиями, зашли к ясновидящему персу. Как потом они рассказывали, этот перс долго не соглашался на их просьбы, но, видя их неотступное желание, наконец согласился, сел в кресло, натер ноготь большого пальца до блеска и стал смотреть на него, как в зеркало, сосредоточив все свое внимание на этой блестящей точке. После некоторого времени перс сказал, что они вскоре должны будут покинуть свои родные места и их ожидает малая вода; затем они снова вернутся на свою родину, но пройдут только половину пути до цели своего путешествия и вновь должны будут покинуть родные места, уходя среди высокой травы, скрывающей человека, сидящего на лошади, после чего их всех ожидает уже большая вода.
Все предсказанное ясновидящим персом в то время было для них так малопонятно и необычно, что никто этому не поверил, посчитав, что перс хотел от них избавиться, сказав им какую-то неправду. В конце зимы 1920 года, проделав кошмарную эвакуацию в Новороссийске, многие должны были покинуть родные места и «малой водой» попасть в Крым. Вот когда началось сбываться предсказание перса.
Захаров прибыл в Новороссийск во время эвакуации и должен был пересесть с коня на миноносец «Живой» и идти с генералом С.Г. Улагаем связаться с частями армии, не смогшими погрузиться из-за отсутствия транспорта и поэтому отступившими на юг по Черноморскому побережью.
В Страстной четверг в лучах заходящего солнца миноносец «Живой» с поднятым Андреевским флагом и с принятыми на всякий случай мерами предосторожности малым ходом стал входить в бухту Туапсе, неизвестно кем занятую.
Уже был слышен призывной звон церковного колокола на Страсти Господни, как вдруг раздался орудийный залп с берега и снаряды низко пронеслись над миноносцем. Андреевский флаг оказался здесь неприемлем, что ясно указало, кем был занят город Туапсе. Командир «Живого», Максим Андреевич Лазарев{119}, искусно маневрируя и отстреливаясь, стал выводить свой миноносец в море.
Но снаряды красных все время ложились близко у бортов и в большом количестве. Выбравшись в море, взяли курс на юг в надежде встретиться со своими отступившими войсками где-то южнее Туапсе. Вечером начал дуть сильный ветер, и к ночи разыгрался сильнейший шторм. Огромные морские волны перекатывались через палубу миноносца. За ужином в маленькой кают-компании офицер механик Тихобразов{120} доложил командиру миноносца М.А. Лазареву, что в трюм миноносца все время прибывает вода, очевидно через отверстие, сделанное осколком снаряда противника. В довершение всех бед динамо тоже вышло из строя, свет погас, и откачивать воду пришлось ручными помпами, но она сейчас же снова попадала в трюм. Люди выбились из сил, но «Живой», барахтаясь в бушующем море, все же шел по указанному ему курсу. К утру буря утихла, а миноносец попал в полосу густого тумана, и штурман, мичман Бочманов, не мог определиться, чтобы узнать свое местоположение в море, почему командир приказал застопорить машины, боясь в тумане попасть на свои мины, поставленные нами еще в минувшую войну против турок и немецкого «Гебена».
Наконец легкий ветер рассеял туман, и «Живой», с поднятым флагом о бедствии, тихо вошел в Батумский порт. Не судьба была высадиться в Страстной четверг на землю, и не судьба была погибнуть в сильнейший шторм в бушующем море на подбитом миноносце.
119
Лазарев Максим Андреевич, р. в 1890 г. Морской корпус, 1912 г. Старший лейтенант. Во ВСЮР и Русской Армии; в марте – апреле 1920 г. командир эсминца «Живой». Капитан 2-го ранга. Галлиполиец. Покончил самоубийством 16 мая 1935 г. в Бейруте.
120
Тихобразов Николай Дмитриевич, р. в 1890 г. Морское инженерное училище, 1912 г. Лейтенант, инженер-механик. Во ВСЮР и Русской Армии до эвакуации Крыма; в марте 1920 г. механик эсминца «Живой». Старший лейтенант (28 марта 1920 г.). На 25 марта 1921 г. в составе русской эскадры в Бизерте на крейсере «Алмаз». В эмиграции. Умер до 1949 г.