В. Э. Багдасарян, С. И. Реснянский
Русская эсхатология:
история общественной мысли России в фокусе апокалиптики
На обложке: Икона Божией Матери «Державная»
Научный редактор Иерусалимский Юрий Юрьевич д-р ист. наук, профессор, завкафедрой отечественной средневековой и новой истории Ярославского государственного университета им. П. Г. Демидова, председатель Ярославского регионального отделения Российского общества историков-архивистов, эксперт Изборского клуба, член президиума Ярославского регионального отделения Всемирного русского народного собора, почетный работник высшего профессионального образования РФ
Рецензенты:
Ливцов Виктор Анатольевич д-р ист. наук, профессор, заместитель директора по научной работе Среднерусского института управления – филиала РАНХи ГС при Президенте РФ, заслуженный работник культуры РФ
Асонов Николай Васильевич д-р полит. наук, канд. ист. наук, профессор кафедры политологии МПГУ, действительный член академии политической науки РФ, член редакционного совета общероссийского общественно-политического журнала «Власть»
© Багдасарян В. Э., 2022
© Реснянский С. И., 2022
© Издательство «БОС» (дизайн, редактирование, корректура, печать), 2022
Введение
Рим эпохи упадка… Римская глобализация охватила все известное пространство античного мира. Установилась однополярная римскоцентричная система мироустройства. Императорская власть и элита империи морально разложены. Рим паразитирует на труде покоренных народов. Разврат и роскошь воспринимаются главными признаками социальной успешности. Потребительские, антитрудовые установки толпы воплощаются в лозунге «Хлеба и зрелищ!». Сексуальные извращения становятся нормой, тогда как традиционная семья подвержена осмеянию. Рождаемость падает, а дети воспринимаются как социальная обуза. Идеология превосходства преподносится как неравенство антропологическое. Раб в римском понимании – это нечеловек, животное в человеческом облике, говорящее орудие труда. Распространяются идеи римско-эллинской исключительности и параллельно – местных национализмов. Современный мир как будто был списан с римских аналогов.
Но дальше аналогии уже проецируются на будущее. Евангелие провозглашает новое слово для человечества. Паразитизм и пороки были осуждены, а вместо них провозглашаются светлые идеалы человечества. Христианство стало религией народа, противостоя различным идеологическим прикрытиям паразитизма элиты. Христиане со временем побеждают не только политически, но и утверждают новые ценностные принципы мироустройства. Но вначале было Евангелие, вначале был Манифест грядущего.
Наступает время решающего для перспектив человечества выбора пути развития. Этот выбор может быть осмыслен как выбор между добром и злом. Необходимо бить в набат, собирать сторонников, выверять стратегию и тактику. На кону – ни больше ни меньше как судьба человечества. Один ее исход – движение к нравственному идеалу. Но есть и другой путь – социальной деградации, потребительской биологизации жизни, распада единства человеческого вида.
Потребительская мораль и гедонизм получили сегодня тотальное распространение. Происходит стремительная эрозия ценности труда. Распадается традиционная семья, легализуются однополые браки, проводятся гей-парады. Как результат – падение уровня детности, старение наций, депопуляция. Год от года возрастает удельный вес наркозависимой молодежи. Пропаганда секса идет рука об руку с пропагандой насилия. Убийство человека в современном кино и компьютерных играх – обыденный эпизод. Происходит рост немотивированной агрессии, продуцирование фобий. Люди ненавидят друг друга. Конфликты на этнической почве разгораются во всех уголках планеты. Расширяются ниши социального дна, заполняемого нелегальными мигрантами. Образование элиты отделяется от образования масс. Утрата мировоззренческих смыслов оборачивается ростом числа самоубийств. Вопросы мировоззрения выхолащиваются из актуальной повестки интересов человека. Потребительская гонка парализует мышление. Подлинная сущность человека оказалась первоначально подменена абстракцией человека экономического, а затем и человека-потребителя.
Кризис современной мировой системы вновь актуализирует вопрос о будущем. Но что такое будущее? Ответ на этот вопрос не столь однозначный. Будущее – это не просто завтрашний день, перспективная календарная дата. Наступление будущего предполагает качественное его отличие от настоящего. Но будущее не только находится за границами настоящего, но и связано в той или иной семантической версии с прошлым. Из характера отношений триады «прошлое – настоящее – будущее» выстраиваются различные модели историософии.