Выбрать главу

Принципиальным прорывом для христианской историософии стало Пришествие Христа. Вслед за явлением Мессии усилиями апостолов начинается период мирового распространения света христианского учения. По отношению ко времени «языческого невежества» это был безусловный прогресс.

Далее – еще одна ступень стадиального восхождения христианской истории: христианство становится государственной религией Римской империи. Последующие акции страновых крещений, расширяющие границы Pax Christiana, также соотносились с прогрессивной линией христианской историософии.

Для христиан Новый Завет выше Ветхого. Нагорная проповедь Христа пересматривает ряд прежних, идущих от Моисея, ветхозаветных положений. Приоритетность «древнего» над «новым» теряет в рамках христианского правосознания свою актуальность. Напротив, новационность оказывается фактором большей предпочтительности. В «Слове о законе и благодати» особые права Руси перед Византией обосновываются именно предпочтительностью «нового» перед «старым» – по аналогии с предпочтительностью Нового Завета перед Ветхим, а Константинополя перед Римом. Неслучайно говорится о заложенном в христианстве духе модерна. И показательно, что именно на христианской почве были исторически реализованы величайшие модернистские проекты.

«Бог станет человеком, чтобы человек стал Богом», – прояснял святой Афанасий Великий содержание христианской историософии[7]. Если человек, не являясь Богом, станет в результате прохождения пути истории таковым, то, значит, история в христианстве и есть не что иное, как развертка нравственного прогресса человечества.

Высказывание Афанасия Великого не единственное в своем роде. Авторство цитируемой фразы приписывается также Василию Великому и Иринею Лионскому. В том же смысле о назначении человека говорил, в частности, и святой Августин: «Бог жаждет сделать тебя богом, но не по природе, как было в случае Того, которого он родил, а через дар и усыновление. Так, как через человеческую природу Он стал причастником нашей смертности, так через возвышение сделает нас причастниками Своего бессмертия»[8]. То, что в научном дискурсе выражается категорией «нравственного прогресса», присутствует и в религиозной историософии под маркером «обожение».

Принципиально ошибочным является взгляд, согласно которому при высокой религиозной экзальтации не может быть и речи об установке на развитие. В соответствии с этой, достаточно распространенной точкой зрения, религия в практическом плане лишь консервирует общественное бытие. Действительно, будучи акцентирован на верности сакральным традициям и нормам, религиозный фундаментализм может приобрести реакционный, ретроградный характер. Но сама по себе религия не детерминирует консервацию.

Сверходержимыми в религиозном плане были, как известно, общности хилиастов. Но они не только не отвергали прогресса, но, напротив, активно проповедовали переход мира на качественно новую ступеньку бытия. Эта ступень определялась ими как царствие Божье. Чисто прогрессистским было хилиастическое учение Иоахима Флорского о трех соответствующих ипостасям Троицы эпохах – царства Отца, царства Сына и царства Святого Духа. Прогресс мыслился иоахимистами как возрастание от эпохи к эпохе степени религиозного самосознания человечества.

В таком же прогрессистском ключе было представлено основанное на пророчестве Даниила учение о пяти мировых царствах. Согласно ему, всемирная история периодизируется по распространяющим власть над миром на соответствующем этапе царствам – Ассиро-Вавилонском, Мидо-Парфянском, Греко-Македонском, Римском и Христовом. Учение имело всеевропейское распространение, отразилось в острой дискуссии о нахождении истинной Римской империи.

Отражением этой полемики на Руси стало выдвижение концепта «Москва – третий Рим»[9]. Претензии Запада на роль воспреемника падшего Рима нашли отражение в идеологии Священной Римской империи германской нации[10]. Каждое из названных мировых царств превосходило по уровню своего развития предыдущие. В этом смысле переход от одного царства к другому отражал именно логику прогресса, а вовсе не деградации. Гибель государств соответствующего царства носила характер катастрофы и выражалась тенденцией упадка. Но этот упадок как откат в развитии завершался с выходом на историческую авансцену нового мирового царства. Таким же откатом является современный период истории, идентифицируемый в качестве фазы упадка Римской империи. Завершится он окончательной гибелью существующей ныне мировой модели и установлением небывалого по уровню духовной воплощенности царства Христова. Этот переход будет сопровождаться антропологической трансформацией, выраженной в религиозном глоссарии понятием «преображение».

вернуться

7

http://www.evangelie.ru/forum/t79619.html

вернуться

8

Комментарий к литургии Рождества Христова – месса днем. URL: http://praedicatores.ru/index.php/articles/101-massgiorno

вернуться

9

Малинин В. Старец Елеазарова монастыря Филофей и его послания. – Киев, 1901. – С. 428–443; Карташев А. В. Судьбы «Святой Руси» // Православная мысль. Труды Православного Богословского института в Париже. – Париж, 1928. – Вып. 1. С. 141; Кириллов И. А. Третий Рим. – М., 1996; Клибанов А. И. Духовная культура Средневековой Руси. – М., 1996.

вернуться

10

См.: Ульянов Н. Комплекс Филофея // Вопросы истории. – 1994. – № 4.