Крутое оружие. Мне нравится.
— Готовность — одна минута.
Вась-Вась смотрит на часы. Беззвучно шевелит губами. Должно быть, считает.
— Пошли!
Спускаемся по другой лестнице. Один пролет, второй, третий. На стене — электрический щит. Жорик снимает крышку, вырывает какие-то провода. Свет на лестнице гаснет. Проходит минуты две. Внизу лязгает дверь, слышны голоса. «Опять фазу выбило! Схожу за электриками…» Удаляясь, голос ругается. Очень плохо ругается. Я понимаю, что это значит, но повторять стыдно.
— Включить фонари! — шепчет в темноте Вась-Вась. Три луча света рвут темноту, и она спешит удрать вниз, вниз… Нам туда. Ленка фонарик не включает. Она идет позади меня и сопит. Ленка всегда сопит, когда злая или сосредоточенная.
Навстречу громко топают шаги.
— А, вы уже… Быстро!
— В первый раз, что ли? — пожимает плечами Вась-Вась.
Охранник кивает, спускаясь впереди нас. Вась-Вась спрашивает в спину:
— Где тут у вас фаза?
Фазу мы находим за углом, в распределительной коробке. Дальше по коридору и налево будет комната, где хранится диск. Охранник возвращается на пост у входа в подземный этаж. Остальная охрана сейчас сдает смену этажом выше. Там свет не отключался, и они ни о чем не подозревают. Переодеваются, складывают автоматы в специальный шкаф, начальник расписывается в журнале. На постах стоят три человека. Или четыре — Вась-Вась точно не уверен. Будь у нас еще пара дней…
Под потолком вспыхивают лампы аварийного освещения. Багровые, как глаза дракона. Надо спешить. Хорошо, что коробка — за углом и охранник со своего поста нас не видит.
— Жорик, остаешься здесь. Делаешь вид, будто чинишь фазу. Следи за коридором. Если что, мы пошли менять перегоревшие лампочки. За мной!
Это Вась-Вась для порядка. Любит командовать. Мы и так знаем, что делать.
Достаем пистолеты и идем следом.
Низкие потолки. Под потолком — толстые трубы. От одной пышет жаром. Отопление? Зачем летом отопление? А вон вода капает. Совсем как в обычном подвале. И ничуть не похоже на секретный институт. Я все себе иначе представлял. Шкафы с приборами, колбочки разные, что-то булькает, индикаторы мигают, люди в белых халатах…
Поворот. Нужная дверь приоткрыта. На ней замок электрический, а электричество-то мы вырубили!
— Эй, вы куда?! Стой!
Из боковой дверцы выныривает охранник. Эх, зря мы заранее пистолеты достали. Не подумали. Так, может, сошли бы за электриков… Не люблю стрелять. Вернее, не так: не люблю никого убивать. Стрелять-то я как раз люблю. Но дело обходится без пальбы. Вась-Вась наставляет на охранника пистолет. Охранник пятится в дверь, откуда выскочил. Запирается там и трясется от страха. Стрелять или звать подмогу он боится. Это хорошо.
— Действуйте! — продолжает командовать Вась-Вась. А то мы без него не знали…
Сейф открыт. Над сейфом, спиной к нам, склонился толстый лысый дядька в костюме. Пиджак задрался, круглый, обтянутый брюками зад смешно оттопырен. Хочется пнуть в этот зад ногой. Я с трудом сдерживаюсь, а Ленка пинает. Она известная хулиганка.
— Диск! Быстро!
Дядька белеет. Это видно даже в мигании аварийных ламп. Блестящие бисеринки пота выступают на лбу.
— Я… я не имею права!
— Имеешь! Скажешь, тебе оружием угрожали.
— Помогите! Террористы! — взвизгивает дядька, пятясь в дальний угол комнаты. Сейчас он очень похож на крысобраза.
Ленка грозит ему пистолетом:
— Не ори! Все равно не услышат. Мы дверь закрыли. Давай диск — или…
— Там! В сейфе… Вторая полка сверху…
Лысого трясет. Он очень боится за свою жизнь. Зря боится, мы не убийцы. Но ему об этом знать ни к чему.
— Есть! Идем.
— Подожди. Надо его связать и рот заткнуть. Чтоб не поднял тревогу раньше времени.
Ох, накаркал!
На нас обрушивается вой сирены. Я быстро оглядываюсь по сторонам, ища коробку сигнализации, чтобы ее разбить. Как в компьютерной игре. Коробки нигде нет, а связывать лысого уже не имеет смысла.
— Уходим!
Лампы вспыхивают, едва мы оказываемся в коридоре. Кричат динамики: «Караул! Проникновение на минус второй уровень! Четверо вооруженных террористов в одежде технического персонала! Охране принять меры к задержанию!»
— За мной!
Я очень надеюсь, что Вась-Вась знает, куда нас ведет. Поворот. Один, другой. Да тут настоящий лабиринт!
— Ленка, диск у тебя?!
— Да.
Вась-Вась довольно пыхтит.
Повороты, железные двери, трубы, штабеля жестяных бочек, деревянных ящиков с грифом «Секретно»… Лестница! Вроде пожарной. Ступеньки влажные, скользкие. Не сорваться бы… Минус первый уровень. Заброшенный холл: пыль, горы хлама. Снова лестница: обычная, каменная. Перила отполированы касаниями многих рук. По таким хорошо съезжать. Только нам не вниз, а наверх! Там светло, там солнце, свобода! Бежим, торопимся. Я люблю приключения. Но мне не слишком нравится, когда за мной гоняется толпа здоровенных охранников. С автоматами и в бронежилетах.
— Уходим через окна второго этажа. На первом — решетки.
Главное, добраться до ближайшего кабинета или лаборатории. Для Жорика любую дверь взломать — раз плюнуть. Но за углом взрываются топот, крики. Опоздали! За всех принимает решение Ленка. Молниеносный стриптиз, я краснею, не успев отвернуться… Мелькает одежда. И вот перед нами — строгая «училка» в белой блузке с кружав-чиками, старомодной юбке, в очках и с узлом волос на затылке. Эта… «синий чулок». Никогда не думал, что Ленка может выглядеть такой старой. Лет на сорок! С половиной.
— Охрана! Сюда! Я их видела!
Здорово вопит. Оглохнуть можно. И голос дрожит правильно.
— Они побежали вон туда! Туда! Вжимаемся в стену. Не дышим.
— Спасибо! — рявкает Ленке старший, с грохотом проносясь мимо. За ним топочут остальные. Молодец, Ленка. У нее специализация — отвлекала. Умеет.
Снаружи доносится вой полицейских сирен.
— Окна отменяются. Полиция окружает здание.
— Канализация?
— Верно мыслишь, Дум-Дум. Пошли.
Приятно, когда Вась-Вась тебя хвалит. Но в канализацию лезть совсем не хочется. Лазил однажды.
Даже если сам придумал, все равно не хочется.
Нас настигли, когда Жорик с Вась-Васем выламывали решетку стока. Ленка замешкалась, стрелять пришлось мне. К счастью, на охраннике был бронежилет. Он просто упал, а потом его отвезут в больницу и вылечат.
— Уходим!
Под ногами хлюпает грязная вода. Очень сильно воняет.
— Снимайте ботинки. И брюки. Нам потом наружу выбираться.
Хлюпаем босиком. Обувь и брюки держим в руках. Ленка юбку тоже сняла, сверкает белыми трусиками. Хочется все время посветить на нее, но я сдерживаюсь. Труба расширяется. Это уже не труба — кирпичный свод, кладка явно старая. В разные стороны расходятся три коридора. Вода доходит до колен. Вась-Вась зажмуривается, молча стоит несколько секунд. Мы стараемся ему не мешать.
— Туда! — он машет рукой вправо.
Идем долго. Кирпич сменяется потрескавшимся бетоном, бетон — ржавым железом, железо — полупрозрачным пластиком. Светлеет. Запорные вентили сверкают хромом в свете наших фонарей. Никакой ржавчины, потеков на стенах, даже вонь стала слабее. Колпаки из пластмассы, в баках пузырятся цветные жидкости. Я уверен, что так и должно быть. Если мы близимся к спасению, значит, делается светлее и чище. Нормально.
Последняя лестница.
Карабкаемся наверх. Вась-Вась упирается в крышку люка, с усилием сдвигает…
Пустующий общественный туалет оказался кстати. Мы привели себя в порядок. Смыли грим, отклеили: я — накладную бороду, Вась-Вась — усы. Ленка выбросила в урну парик. Теперь нас не узнать. Побрызгались одеколоном, чтоб не воняло. На улице сели в трамвай, честно взяли билеты у кондуктора. Только штрафа нам не хватало! Проехали мимо секретного института. Сирены, сполохи мигалок. Снова не могу прочесть вывеску. Кроме цифры 23. Вокруг полно полиции. Но до ползущего мимо трамвая и глазеющих в окна пассажиров им нет никакого дела. Ловят неуловимых террористов. Обманули дураков аж на восемь кулаков!