— Колька два года как сидит, — прервал его Ярослав. — За эти самые машины…
— Тогда… тогда есть еще Олег, мой бывший сослуживец. Он на Витебском вокзале работает, в службе безопасности, — этот вариант пришел в голову Виктору только что. — Нам любой поезд сгодится — до Ивангорода доехать. Ну а там — как-нибудь…
— Смотри, пристрелят вас эстонские пограничники, — хозяин квартиры задумчиво поскреб подбородок, — у твоего приятеля на лбу не написано, что он политический беженец… Хотя другого пути я не вижу. Билет на поезд или самолет вам не купить — наверняка новые власти влезли во все базы данных на преторианцев, так что настоящее имя и лицо Антона известно. Машины, я думаю, досматривают… Можно еще через порт попробовать.
— Там у меня знакомых нет, — Виктор развел руками.
— А если на электричке?
— Какая разница? В любом случае без идентификационной карточки билет не купишь!
— Ладно… — протянул Ярослав. — Тогда звони твоему Олегу.
— Звонок могут перехватить. Я хотел попросить, чтобы ты до него дошел.
— Почему я? — Ярослав усмехнулся. — Вот Болячка сбегает. Заодно посмотрит, чего в городе творится. Сходишь?
— Почему нет? — бледный юнец вновь выпал из дремотного оцепенения.
— Отлично, — хозяин квартиры потер руки, — пиши адрес, где твой Олег живет, и место работы. Да, и придумай что-нибудь, чтобы он не заподозрил, что это подстава…
Спустя пять минут негромко хлопнула входная дверь, и Ярослав вернулся на кухню, еще более задумчивый, чем раньше.
— А почему этого типа зовут Болячкой? — спросил Виктор. — Что, он настолько противный?
— Нет, — лицо хозяина квартиры расплылось в улыбке, — он так давно колется, что у него вены «ушли» вглубь, стали невидимы, так что болячку, расположенную над одной из них, он холит и лелеет года три! Расковыривает, натирает грязью, не дает зажить… Инъектор всаживает только в нее, чтобы не промахнуться!
— Занятная история, — Виктор ощутил легкую тошноту.
— Ничего занятного. Личная трагедия, — Ярослав воровато оглянулся через плечо, голос его стал тише. — И все же я так и не понял, на кой ты связался с этим типом? Зачем ради него рискуешь?
— Должен же я ради кого-то рисковать? — мрачно усмехнулся Виктор. — Это для меня последний шанс сделать в жизни что-то стоящее. Если все получится, то сказка о том, что честные люди не всегда страдают за свою честность может стать былью.
— Ну-ну, — Ярослав помрачнел. — Дело твое. Помни только, что даже в случае с хеппи-ендом в сказках обычно гроздятся кучи трупов…
— Ну, что, как я выгляжу? — Виктор развел руки и стало ясно, что широкая цветастая рубаха с плеча хозяина квартиры ему почти впору.
— Нормально, — кивнул Антон. — Хоть сейчас на Гавайи!
— На Гавайи пока рано, — хмыкнул Ярослав. — Так, а теперь штаны… Будешь хоть похож на человека, а не на пугало в униформе…
Штанами оказались старые, протершиеся джинсы с невероятным количеством цепочек, брелков и декоративных молний. При каждом шаге Виктор звенел, точно новогодняя елка.
— Красавец! — Ярослав отступил на шаг и поднял большой палец. — Никто не заподозрит в тебе бывшего вояку…
— И нормального человека тоже не заподозрит! — огромное, от пола до потолка зеркало, найденное где-то в глубинах квартиры, показывало Виктору его новый имидж целиком, ничего не скрывая.
— Какая разница? — хозяин жилища махнул рукой. — Сейчас найдем тебе новые ботинки…
— Не надо, — в глазах Виктора мелькнула боль, — они мне не подойдут…
— Почему? А, да-да… — Ярослав покраснел.
Спасая хозяина от неловкости, старым и разжиревшим соловьем пропел звонок домофона. Ярослав метнулся к двери, а через пять минут вернулся с Болячкой, который выглядел еще более отрешенным, чем утром.
— Ну что, как? — спросил Виктор.
— Нормально, — губы на бледном лице шевелились с явным трудом, — он будет вас ждать завтра в десять утра у грузового терминала.
— Ясно, — Антон, уже посвященный в новый план, вздохнул. — А что вообще в городе?
— Да вроде спокойно, — Болячка задумчиво почесал нос. — Милиции правда много, на перекрестках голографические проекторы стоят. Портреты беглых преступников демонстрируют, в том числе и твой, — последовал кивок в сторону преторианца, — правда там ты помоложе…
Антон вздрогнул.
— Дожил, — сказал он горько, — преступником стал…
— А у больших людей всегда так, — с пафосом сообщил Ярослав, — либо ты герой, либо чудовище. Иначе никак. Ладно, надо чего-нибудь поесть сварганить.