Путь их закончился в кирпичном сооружении, похожем на раскормленный сарай. Болячка с некоторым усилием открыл тяжелую металлическую дверь и включил фонарь. Луч света упал на сваленные грудой ржавые железяки.
— Нам сюда, — сказал Болячка и полез куда-то к задней стене.
Под гнутой штуковиной, похожей на гигантскую крышку от консервной банки, обнаружилась уходящая вниз дыра. Она сошла бы за крысиный лаз, если бы крысы вырастали до размера откормленной свиньи.
— Опять ползком, — мрачно пробурчал Антон, глядя на исчезающий в дыре зад Болячки.
— Другой вариант — сдаться, — ответил Виктор. — Что, созрел для этого?
— Нет, — вздохнул Антон и опустился на четвереньки.
Виктор успел сбить колени, когда ход круто пошел вверх. Под руками обнаружилось что-то вроде оплывших ступеней, подниматься стало легче.
— Давай-давай, — подбодрили его спереди.
Выбравшись на ровное место, Виктор ощущал себя доисторической тварью, только что совершившей эволюционный рывок — выход на сушу. Поднял голову и обнаружил, что его и товарищей держат под прицелом несколько грязных и бородатых типов с древними, но безусловно действующими автоматами. На стволах виднелись глушители.
— Ну, и с чем пожаловали, мать вашу? — хмуро поинтересовался самый высокий из бородачей. — Сразу вас в расход пустить или покуражиться сперва?
Согнанным в свое время в БОМЖ-зоны бродягам под угрозой сурового наказания не позволялось покидать их, но внутрь власти не совались даже в случаях откровенной уголовщины.
— Мы к Модесту, — торопливо сказал Болячка, — он меня должен помнить, я — Болячка…
— К Модесту? Вон как, твою мать? — хмыкнул высокий. — Ну погоди, сейчас узнаем, помнит он о тебе или нет… Садитесь пока вон туда, в угол.
Виктор опустился на холодный пол, прислонился к стене. Помещение, где они оказались, было огромным, потолок терялся во мраке, а по сторонам поблескивали какие-то массивные агрегаты.
— Кто этот Модест? — тихо спросил Антон.
— Он тут один из главных, — ответил Болячка. — Который все решает.
Загнанные в кольцо из стен бомжи, судя по всему, перестали быть аморфной массой стихийных анархистов, превратившись в организованное сообщество со своими лидерами и даже боевиками.
Одно то, что они сумели достать оружие, о многом говорило.
Модест появился через пять минут. Он был высок, но в отличие от подручных с автоматами, толст и лишен бороды. Драные лохмотья сидели на нем величественно, будто королевская мантия.
— Нехорошо пользоваться нашим проходом, — сказал он, упершись в Болячку ледяным взглядом, — без крайней нужды. Чем больше людей проходит, тем больше вероятность, что о нем узнают. И тогда мы останемся без выпивки, дури и прочих радостей жизни.
Он сделал паузу, давая провинившимся ощутить тяжесть проступка, а потом спросил:
— Зачем пожаловал?
— Этих вот двоих спасая, — Болячка меланхолично кивнул в сторону спутников, — надо нам отсидеться до утра.
— Да? — Модест впервые поглядел на Виктора. Глаза его были светлыми и холодными, как кружочки льда. — И кто же они такие?
Виктор спокойно выдержал испытующий взгляд, а вот Антон заерзал.
— Не важно, — буркнул он.
— Вот как? — Модест вскинул брови. — А мне интересно, и я привык свой интерес удовлетворять. И чтобы я этого делать не стал, — последовал красноречивый кивок в сторону бородачей, — меня нужно чем-нибудь задобрить…
— Могу предложить пистолет, — Виктор извлек оружие так быстро, что никто из автоматчиков не успел дернуться. — Или пулю из него.
Модест без страха поглядел на направленный ему в живот ствол, усмехнулся.
— Да, удивил ты меня, — сказал он, — ладно, оставайтесь до утра… Но только сидеть здесь и никуда не ходить. А за час до утренней кормежки чтобы и духу вашего тут не было!
Кормежкой, судя по всему, обитатели гетто для бродяг именовали регулярную доставку в БОМЖ-зону продуктов.
— Хорошо, — Виктор кивнул, не опуская пистолета, — только пусть твои бойцы под ногами не путаются. А то пристрелю кого ненароком…
Модест усмехнулся еще раз и пошел прочь.
— Уф, — Виктор утер со лба пот, сунул оружие назад в кобуру. — Обошлось…
— Если бы надо, ты бы выстрелил? — с придыханием спросил Антон, когда они уселись вокруг сумки, а Болячка выключил фонарь.
— Да, и запросто. Уж чего-чего, а стрелять на поражение я умею, — несмотря на ночную прохладу, Виктор ощущал, что ему жарко. На лице выступил пот, рубаха прилипла к спине. — Спать будем по очереди, кто-то всегда должен сторожить.