— Насколько я понимаю, вы тоже столкнулись с… этими? — вежливо поинтересовался крэнхи.
— Столкнулись, — подтвердил человек. — К сожалению, наши плазмеры против них оказались бессильны.
— Наши тоже, — недовольно дёрнул усами Тхарау. — Пришлось отступить.
— А вы заметили, что и нас, и вас целенаправленно гнали к комплексу?
— Заметил, естественно. И это мне очень не нравится.
— Только выбора нет, — помрачнел лейтенант. — Откуда они появились, хотел бы я знать…
— Прямо из грунта, — сообщил тирхет. — Отправленный вами отряд едва успел открыть огонь, как земля между нами стала жидкой, и из неё полезли эти непонятные существа. Кстати, хотел высказать своё уважение. Ваши бойцы, конечно, полегли все, но сумели уничтожить более полутора десятков врагов.
— Полегли, значит… — перед глазами Карпина появились лица Добрыненко, Стормина, Джексона и Коэна. — Земля вам пухом, ребята…
— И память светлых богов. — Тхарау сложил руки перед грудью и поднял глаза к небу. — Они были достойными воинами и заслужили право на небесный чертог.
— Благодарю, — наклонил голову лейтенант. — Но вернёмся к нашим делам. Я думаю, что четырехрукие — охрана комплекса.
— Очень может быть… — задумчиво сказал тирхет. — Но почему тогда нас гнали именно сюда?
— Возможно, чтобы уничтожить наверняка, — предположил Карпин.
— Не уверен, — снова пошевелил усами Тхарау. — Впрочем, увидим. А пока я хотел бы сообщить, почему пошёл на переговоры.
— Думаю, это ясно, — позволил себе едва заметную усмешку лейтенант. — В такой ситуации глупо воевать на два фронта. Я и сам думал о том, что нам с вами стоило бы объединиться на время и совместно дать отпор новому врагу.
— Ваше предположение верно, — тирхет посмотрел ему прямо в глаза. — Вы согласны?
— Да. Другого выхода у нас просто нет. Ведите своих бойцов.
— Хорошо.
— Кстати, а вам известно, что подмоги не будет? — поинтересовался Карпин. — Ни вам, ни нам.
— Известно, — во взгляде Тхарау появился гнев. — Сообщили. Но причины я не знаю, а тот, кто знал её, погиб.
— Зато наш жив, — сжал кулаки лейтенант. — И я эту причину из него вытрясу! Мне почему-то кажется, что она одна и для нас, и для вас.
— Похоже, что так… — отчётливо скрипнул зубами тирхет. — Значит, я веду бойцов. Полагаюсь на вашу честь.
— Прошу выждать пять наших минут или… три с половиной ваших лерт, кажется.
Крэнхи ничего не ответил, только поклонился и скрылся в зарослях. А Карпин вернулся к комплексу.
— Мы объединяемся с котами, — сообщил он.
— Вы с ума сошли, лейтенант! — так и подпрыгнул полковник.
— А вы, доктор Хеменс, лучше рассказывайте всё! — с яростью выплюнул Карпин. — Что, чёрт вас дери, это значит?! Почему только шестнадцать человек?! Почему подмоги не будет?! Почему крэнхи тоже шестнадцать?!
— Расскажу… — понурился тот. — Но всё же вы зря решили объединиться с врагом.
— Не зря. Всё равно никто из нас — ни человек, ни кот — живым отсюда не выберется. Так что давайте. Тирхету, кстати, это тоже интересно знать — их научный персонал погиб. Знает только, что их оставили на произвол судьбы, как и нас.
— Господин лейтенант, — прервал его Мустафа Джафир. — Коты идут. Стрелять или нет?
— Нет! Нам сейчас вместе драться с четырехрукими.
Люди и крэнхи заняли оборону вокруг внутренних граней одной из четырёх самых больших пирамид. И те и другие понимали, что толку от этого мало, но сдаваться не собирались, намереваясь дорого продать свои жизни.
— А вот теперь, доктор, говорите, — Карпин покосился на незаметно подошедшего Тхарау.
— Вы уверены? — устало спросил тот.
— Да!
— Понимаете ли вы, что если мы выживем, то и вас, и меня ждёт трибунал?
— Понимаю, — криво усмехнулся лейтенант.
— Меня, кстати, тоже, — оскалившись, вставил тирхет.
— Пусть будет так… — тяжело вздохнул Хеменс. — В общем, этот комплекс открыт довольно давно, около пяти лет назад. И нами, и крэнхи. Данная планетная система, как вы знаете, не раз переходила из рук в руки. Многие, наверное, не раз задавались вопросом, почему за ничем не примечательную систему ведутся столь яростные бои…
— Задавались, — согласился лейтенант. — Я тоже этого не понимал. Но почему тогда комплекс не исследовали вдоль и поперёк?
— А в него никто не мог проникнуть! Ни с воздуха, ни по суше. Он казался миражем, призраком, хотя сканеры фиксировали наличие материальных объектов. Но при попытке приблизиться к комплексу на расстоянии двух километров искривлялось само пространство-время — такой вывод сделали физики. И хоть летательный аппарат, хоть наземная машина оказывались за пределами запретной зоны, перемещаясь туда практически мгновенно! Было предпринято больше сотни попыток, но все они оказались безуспешны.
— А дальше?
— Дальше?.. — сгорбился Хеменс. — А дальше во всех четырёх углах запретной зоны за одну ночь возникли плиты из неизвестного нашим учёным материала с надписями на языке древних, который ещё лет сто назад расшифрован в достаточной мере. На этих плитах сообщалось, что проникнуть на территорию комплекса может только отряд из двенадцати воинов и четырёх невооружённых «мудрецов». Причём давалась таблица дат по календарю лонхайтов, когда это возможно. Проходы в защитном поле держались открытыми не более получаса, если перевести на наше время. Теперь вам ясно, почему и наш, и крэнхианский челноки так быстро стартовали?
— Ясно… — лейтенанту очень не понравилось услышанное. Получается, их отряд просто отправили на убой? Да, так и получается.
— Но это ещё не всё, — продолжил археолог. — Вечером того дня, когда обнаружили плиты, планету в очередной раз атаковали крэнхи. Все четыре плиты мы вывезти не успели, одна досталась им. Через несколько дней от их командования поступило предложение о перемирии. Мы в ответ предложили, чтобы каждая сторона отправила на исследование комплекса по отряду указанной древними численности, так как до открытия ближайшего «окна» осталось всего десять дней. Они согласились. Теперь вы знаете всё.
— Но почему нам ничего не сказали?.. — с тоской спросил Карпин. — Неужели бы мы хуже дрались, если бы знали правду?
— А это вопрос уже не ко мне, а к командованию, — поднял руки Хеменс. — Мне самому не понравилось использование людей вслепую, но приказ есть приказ. Не мне вам объяснять, что это такое. Сами офицер.
— Вы правы, — вынужден был согласиться лейтенант. — А теперь нам осталось только достойно умереть.
— Вот именно, — мрачно согласился крэнхи. — Мне тоже многое стало ясно. Искренне благодарен вам за это.
— А вот и четырехрукие пожаловали… — подал голос Багрянцев.
Действительно, из джунглей появился ряд закованных в зеркальные доспехи фигур. Они шли рядами, как на параде, держа строй. Первый ряд. Второй. Третий… Десятый. Даже если бы за спиной у землян и крэнхи была расположена база снабжения, с неограниченным боезапасом и безотказным квартирмейстером… Шансов справиться со столькими врагами всё равно бы не было. Четырехрукие шли убивать беззащитных.
Беззащитных? Лейтенант протянул руку тирхету, и — руки встретились. Лицо Тхарау повело в гримасе, встопорщившей усы:
— Нас меньше…
Землянин улыбнулся в ответ:
— Но мы — сильнее!
Не было лишних слов. Два плазмера синхронно повернулись стволами в сторону врага и разом плюнули огнём. Следом, подхватывая порыв командиров, ударили уцелевшие бойцы обоих отрядов. Волна пламени прокатилась по наступающим рядам, но огненные шары стекали с доспехов четырехруких, не причиняя им видимого вреда.
Люди и крэнхи продолжали стрелять. Кто-то молился, кто-то пел на родном языке. Они готовились встретить смерть, как подобает воинам.
— Мы вместе! Мы — сильнее!
Голос Тхарау летел над полем боя, и было в этом что-то… невыносимое. Звуки вокруг умирали один за другим, кроме одного, страшного, пронзительно-хрипящего крика…