— Не усваивается. Какие-то грибки и водоросли умеют отделять ион дейтерия, но это жутко древние организмы, от зари времён. И всё-таки, где в Маэне раздают тяжёлую воду?
— Почему раздают? Я купил пять литров за десятку.
— Ушам не верю! Там ещё осталось, как я понял? За такую цену…
— А тебе она зачем? Ты не атомный реактор.
— О-о, мы найдём ей применение. — Химик азартно потёр руки. — Дэ два о — лучший растворитель в спектроскопии протонного магнитного резонанса…
— Чур меня! Без терминов!
— …то есть в небольших количествах она нам пригодится.
— Пожалуйста. Бери за полцены. Девять сотен, и вода твоя.
— Хорошо, проехали, — посерьёзнел химик. — Но я тебя предупредил. Все акции с оборотом тяжёлой воды делятся пополам — легальные и нелегальные. Ты заехал в область вне закона, берегись. Запомни, ты ко мне с бутылкой не приходил, а я тебе анализ не делал.
— Если мы не встречались и беседуем где-то вне мира, у меня вопрос: кто возит тяжёлую воду контрабандой?
Аналитик нахмурился, просчитывая в уме всякие возможности.
— Литрами, даже десятками литров — никто. Проще купить на рынке. А тоннами… тот, кто бурно развивает ядерную энергетику. К примеру, Индия, Китай или Бразилия. Но продавец должен иметь море электричества, то есть это сильная страна, или… знать способ дешёвой добычи дэ два о. Хотя бы вдвое дешевле обычного. Тогда это зверски выгодно — можно демпинговать рынок, обрушить цену. Догадываешься, что будет дальше?
— Эмбарго, блокада, бойкот, военная операция НАТО, — скороговоркой выпалил Энгеран, ярко представив последствия такого бизнеса.
— Логично. Торговца, который продаёт воду кому попало, долго не потерпят.
— А дешёвый способ? Это реально?
— Гипотетически. Русские предлагали искать подземные воды с высоким содержанием тяжёлой, но пока ни до чего не докопались. В Штатах делали расчёты — якобы дэ два о может скапливаться в углублениях на дне морей при температуре, близкой к точке замерзания. Однако цена стабильна, вброса на рынок не заметно.
— Значит, поглядишь этот образчик? — пользуясь возникшей вновь взаимностью, Энгеран как бы невзначай протянул тяжёлый кусок металлической сетки.
— Опять нелегальщина? — строго взглянул химик.
— Просто любопытно. Шёл, подобрал… Возьми! Чувствуешь вес?
Подбросив обломок в руке, химик озадаченно поджал губы.
— Какие у тебя всё время странные находки… Ты их притягиваешь, что ли?
— Не забыл, какие рубрики в журналах я веду? Это профессиональное. Ищешь, ищешь, потом оно само тебя находит… Долго ждать результат?
— Час. Потерпишь? Не нравится мне, какие ты вещицы подбираешь!..
— Чем же?
— Для начала проверю на радиоактивность, — уставился приятель на кусок металлической сетки в ладони.
Свой час Энгеран высидел почти спокойно. Он вывалил на стол книги и журналы из шкафа, изучил их и выяснил много интересного о тяжёлой воде. Например, что тяжеловодные реакторы канадского типа использует в основном Индия. Какой-то заслуженный индус-атомщик докладывал: его мудрая страна продвинулась и сэкономила уйму денег на производстве дэ два о.
Едва журналист занёс в наладонник эти интригующие сведения, как явился химик с видом ещё более хмурым, чем по приходе Энгерана:
— Ты надо мной издеваешься, да?
— Спокойно! Без рук! Я всё расставлю по местам.
— С каких пор ты стал аферистом?
— Сначала объяснись, потом бей.
Друг швырнул на стол перед репортёром обкромсанный кусок серо-чёрной решётки:
— Конечно, ты искренне считаешь, что это обломок радиатора старой газовой колонки. Не так ли, Энге? Или фрагмент летающей тарелки? Само собой, они валяются под ногами, их тьма-тьмущая на пляже или я не знаю где!
— У тебя есть ответ на мой вопрос?
— Да. Захвати это вместе с бутылкой и уматывай. В следующий раз перед тем как войти, вывернешь карманы, вытрясешь сумку и поклянёшься: «Я ничего не принёс».
— А насчёт радиоактивности?
— Безопасно. Опасно другое — если ты знаешь, где ещё лежит много таких кусков. Хочешь добрый совет?
— Давай.
— Сгреби их все, продай, измени фамилию и внешность, а потом уезжай на край света. Потому что те, чьи это штучки, обязательно захотят с тобой встретиться. Они ищут тебя. Как в песенке:
— Да скажи наконец, что ты выяснил!
— Платина, — склонившись к Энгерану, тихо промолвил химик. — Техническая платина с примесью родия.
— Такая чёрная?.. — вырвалось у репортёра.
— Сказал же — техническая. Из нитей делают сетки. Катализатор, ясно? Лучший катализатор в производстве азотной кислоты. Сетка служит год-полтора, наполовину выгорает, и её отправляют на аффинажный завод для регенерации. Тяжёлая вода — чушь. Цивилизация стоит на этих сетках. Химикаты, удобрения — всё через них.
— Я думал, это ювелирное, — неуверенно проговорил Энгеран. — Белое золото и всё такое прочее…
— Капля в море. — Химик поморщился от слов невежды. —
Почти всю платину съедает промышленность. Ты ездишь на машине?
— Да, когда выбираюсь за город. Лень платить налог за езду по улицам. Это мой вклад в экологию.
— В моторе стоит платиновая проволочка. Катализатор дожига выхлопных газов. Без неё твою тачку арестуют и расстреляют за нарушение Киотского протокола. Десятки тонн металла уходят на одни только проволочки.
— Тонн… сколько стоит тонна?
— Унция, ты хотел сказать? А… у тебя припасено много тонн?
— Скажем, три с половиной.
— Здравствуйте, месьер миллионер. Ты выиграл джекпот, сорвал банк в Монте-Карло. Шестьдесят с чем-то миллионов — твои. Ну, за вычетом шлака и нагара — пятьдесят. Ты хорошо запомнил, что делать? Забыть меня, своё имя, купить остров в Тихом океане, зарыться в песок и тихо коротать остаток дней. Нет, ты действительно решил пуститься в махинации? Тебя не пугает собственный размах? Энге, может, объяснишь свои находки?
— Нет, — искренне ответил Энгеран. — Просто оно плывёт ко мне в руки. Я случайно зацепил одну ссылку…
— …и посыпалось, как порносайты.
— Хочешь верь, хочешь нет. Кто может тоннами возить старые платиновые решётки?
— Тот, кто тоннами сжигает их в реакции окисления аммиака. Производитель мегатонн удобрений.
— А покупать?
— Тот, кому отчаянно их не хватает. Говорю же — лучший катализатор. Под давлением платина способна подстёгивать даже те реакции, которых мы ещё не выдумали. Может, сшивать металлы с белками без участия ферментов. Откуда мне знать? Я всего лишь химик начала двадцать первого века. Энге, прошу — брось эти затеи. Они дурно пахнут и ведут в могилу.
— Или в сумасшедший дом…
— Это лучший вариант. Обещай мне вылить воду и выкинуть обломок в реку. Ты славный малый, зачем тебе умирать раньше срока?
Но Энгерана всерьёз заело. Ему приоткрылась часть замысловатого плана, вроде проекта муравьёв по захвату мира, и даже выпуклые его части — тяжёлая вода, решёточная платина — выглядели мелочами. Дело замыкалось на непонятном эпизоде из июня минувшего года: ночь, высокая сильная девушка на дебаркадере «Сентина» лупит из русского автомата по нелепым игрушкам вроде перевёрнутых тазов с хвостами, а тазы ползут к ней, моргая голубыми огоньками.
— Обещаю не делать резких движений, — уклончиво сказал он химику.
А про себя решил: «Я не отступлю».
— Приходи сейчас, — настаивала подруга. Она жужжала в гарнитуре на ухе. Муха, да и только. Милая Муха. — У меня эксклюзив, ты раньше не видел.
— Быть не может. — Энгеран утёр лоб сто двадцатым за день бумажным платком. Шестая пачка кончилась! Надо срочно купить ещё. Вот так мы погубим леса на планете.
— А я говорю — да! Я была на та-а-акой распродаже!.. Отборная публика, бомонд, элита. Теперь у меня красный билет и свой номер. Это шикарно, Энге, этого нет ни в одном магазине. Понимаешь?