Никита отлеживался в больнице, когда Тоня принесла новость о том, что Податливый ушел на пенсию. Говорили, крайняя защита диссертаций отняла у старого бойца науки последние творческие силы. Он поселился в шикарном загородном доме, который купил на честно заработанные за многие годы служения техническим музам деньги.
После травмы Человек-Нечеловек к Никите не являлся. Да Тихомиров его и не звал.
Сидячего места в автобусе не хватило. Никита ухватился за поручень рядом с девушкой, у которой из-под плаща выпирал круглый животик.
— Молодой человек, — обратился Никита к раскинувшемуся на сиденье бородатому крепышу, — будьте добры, уступите даме место.
Мурло посмотрело с презрением. Хмыкнуло и нехотя встало, удивляясь, что повинуется никчемному заморышу, у которого из мужских достоинств — лишь большой нос.
Беременная улыбнулась Никите и тоненько сказала: «Спасибо».
С чувством восстановленной справедливости Никита уставился в окно. Думал, как хорошо творить добро своими руками.
И еще размышлял, почему Тоня прячет красивые ноги под длинной юбкой или джинсами. И почему вдруг она перестала быть для него тощей и стала стройной?
«Честное слово, женюсь, — пообещал себе Никита, — по закону «Об актах гражданского состояния».
Наталья Резанова
Печальный остров
Печальный остров — берег дикой…
Вообще-то, говорят люди, изначально этот остров назывался Пищальным. Якобы в гарнизоне Итиль-городского кремля, усиленного после Смутного времени, и столь же усиленно скучавшем, развлекались стрельбой из пищалей, в рассуждении, долетит ли пуля до острова или нет. Скорее всего, это вранье, как всякая народная этимология, потому что Волга в этом месте очень широка, а остров как раз посередине, так что туда пуля из снайперской винтовки не долетит, не то что из пищали.
Как известно, Петр I повелел сжечь в Итиль-городе все мосты и новых не строить — в целях развития судоходства. Этот указ в точности соблюдали лет сто. Потом решили, что совсем без мостов тоже не слава богу, тем более что город протянулся уже и за Волгу. Навели понтоны, а чтоб судоходству не мешали, в положенное время разводили. Но острова посреди Волги это не коснулось в прямом смысле слова. По понтонному мосту пустили извозчиков, позже — трамвай, и песчаный горб, щетинившийся леском, только мешал бы транспорту.
Наверное, тогда остров и назвали Печальным.
Шлепали по воде колесами и дымили пароходы, орали песни, проплывая в лодках, пьяные мастеровые с Костанжогловских заводов, гремели копыта по понтонному мосту — жизнь проходила мимо.
Настоящие мосты появились много позже. Без них стало никак нельзя. Количество заводов и фабрик, произраставших в Итиль-городе, обгоняло если не всю Европу, то всю Россию точно. И обе части города, Гора и Заречная, должны были сообщаться между собой, иначе бы производство встало. Но мосты опять пролегли в стороне от Печального острова — там, где река была поуже. Впрочем, со временем мост, опять-таки понтонный, к Печальному острову подвели — с одной стороны, с Заречной. Теперь уже название «печальный» звучало как насмешка. Остров стал излюбленным местом купаний и пикников. В летние дни сюда устремлялись изнемогающие от жары толпы, благо помимо песчаного пляжа там имелись и заросли, где можно укрыться в тени.
Лет двадцать, а может, и более длилось такое веселье, а потом прекратилось. Санитарные врачи прекратили. Производство-то развивается, напомнили они. И не абы какое, а тяжелое. Здесь вам не Иваново — город невест, с его ситцами. Автомобили у нас куют, самолеты, пароходы. Плюс химические заводы. Ну и — не принято об этом говорить, но вообще-то каждый горожанин старше трех лет в курсе — военные. И отходы от всего сливаются в Волгу. Рыба передохла давно, а народ здесь купается. Короче, надо строить очистные сооружения, а пока суд да дело — пляж следует закрыть.
Так или иначе происходил судьбоносный разговор санитарных врачей с городскими властями, никто уж не упомнит, давно это было. Важно то, что санитарные речи нашли путь к сердцам властей предержащих. То есть очистных сооружений строить не стали, да и кто их в те времена строил? А вот мост до Печального острова разобрали.
Народ, конечно, такой заботой о своем здоровье повозмущался. Летом в здешних краях очень жарко, а возможность смотаться за город есть не у всех. Но лишь маньяк стал бы утверждать, будто вода в великой русской реке чистая. После купанья там приходилось долго отмываться от грязи, а из чего состояла эта грязь, и говорить не хочется.