— Может, у мальчика технический склад ума? — предположил папа. Кофе он не пил, предпочитая зеленый чай. Поэтому утрата кофеварки его не сильно взволновала.
Зря он это сказал. Мамин гнев переключился на папу. Крик стоял такой, что я предпочел ретироваться. Мне очень не нравились их скандалы.
После этого случая я понял, что бытовые приборы лучше не трогать. Во всяком случае, те, что еще работают. И отнес клоуна в сарай — там валялось множество старых сломанных агрегатов. Больше всего его заинтересовали микроволновка и электробритва. Он копался с ними почти неделю. Все отобранные детали, пригодные для строительства звездолета, я складывал в специальный пакет. Он хранился в сарае, во избежание ненужных объяснений с родителями.
В качестве благодарности клоун устраивал для меня ежедневные представления. У него был талант акробата и жонглера, и в выдумывании новых реприз Рыжему не было равных. Каждый день мой персональный клоун изобретал что-нибудь новенькое, добавляя свежие номера в развлекательную программу. Он умел меня насмешить. Я хохотал так, что у отца возникли подозрения — нет ли у сына истерического расстройства. Такое иногда случается у детей, если родители не сильно ладят.
— Давай поговорим, сынок, — папа усадил меня на диван, а сам устроился рядом. — Скажи, пожалуйста, что тебя так веселит, когда ты сидишь запершись у себя в комнате совсем один?
— Ну-у, — я действительно не знал, что ответить, ведь рассказать о том, что у меня есть персональный клоун из космоса, я не мог. — Придумываю всякое…
— Например?
— Фантазирую. Представляю, что было бы, если бы электрички могли летать…
— А что было бы?
— Они бы, наверное, могли столкнуться в воздухе.
— И тебе это кажется смешным?
— Ну да. — Я пожал плечами. — А еще вот… — Я извлек из кармана старую электробритву и протянул папе. — Я ее починил.
— Откуда она? Ах да. Из сарая, — папа улыбнулся. — Опять фантазируешь? Она сломалась в прошлом году. И я относил ее в мастерскую. Эту бритву нельзя починить.
— А я починил.
Папа хмыкнул, подошел к розетке и воткнул в нее вилку. Когда он нажал на кнопку и старая бритва загудела, на лице папы отразилось глубокое недоумение.
— Как это? — проговорил он. — Как ты это сделал?
— Разобрал ее, починил и опять собрал, — сказал я.
— Знаешь что, — папа потряс в воздухе указательным пальцем, — сталкивающиеся электрички — это не смешно. Могут погибнуть люди. Это совсем не смешно, да…
Позже он пытался обсудить мой технический гений с мамой, но она, как обычно, не восприняла его слова всерьез.
— Вечно ты городишь чепуху, — отмахнулась мама.
Я сделал выводы из разговора с отцом — теперь представления клоун давал только в сарае или на лесной поляне по дороге к речке. Там мой смех никому не казался странным.
— А почему ты так выглядишь? — спросил я как-то раз своего маленького друга.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Рыжий, продолжая резать вольфрамовую нить из лампы накаливания на аккуратные металлические кусочки по паре миллиметров каждый.
— Ты очень похож на клоуна. На клоуна из цирка, как на картинках.
— Мимикрия. — Он коротко глянул на меня. — Своего рода защитная реакция. У моего народа нет внешнего облика в привычном представлении землян. Мы считываем образ, вызывающий положительную реакцию индивидуума, находящегося с нами в контакте, и принимаем соответствующую форму и цвет. Скажи, если ты подумаешь хорошенько, разве ты меня не вспомнишь?
Я замотал головой.
— Возможно, ты был в цирке с родителями, смотрел представление, и тебе больше всех понравились клоуны…
И я вдруг вспомнил. Как только я мог забыть? Пару лет назад я действительно ходил с отцом в цирк. Клоун в рыжем парике на залитой ярким светом арене. Он жонглировал бутылками и смешно падал в партер.
— Да! — выдохнул я. — Мы были в цирке с папой… Но это было очень давно. — Детский год совсем не то же, что год взрослого человека. Год ребенка — это почти целая жизнь, насыщенная множеством событий, обо всем и упомнить сложно, так много всего произошло за какой-то год. Потом время бежит все быстрее и быстрее. Год зрелого человека пролетает мимо, оставив за собой лишь недоумение — как, уже прошел целый год? Но ведь почти ничего не произошло в этом году, всё лишь шло своим чередом, как и годом ранее…
— Вот видишь, это мимикрия.
— Мимикрия, — повторил я незнакомое слово. — А я так могу?
— У людей мимикрия тоже есть, хотя она и не столь явно выражена. Представь, что ты понравился кому-то. В этом случае твоя внешность для него удивительным образом меняется. При первой встрече этот кто-то, питающий к тебе теплые чувства, воспринимал тебя совсем иначе, чем через месяц после знакомства. Влюбленные не видят друг в друге недостатков, хотя эти недостатки, разумеется, есть. Эмоциональная привязанность вызывает и внешние изменения. Хотя вы, люди, обязаны этим по большей части собственному восприятию. Это весьма тонкий психологический фокус. И вы можете развить в себе умение мимикрировать, чтобы понравиться тому или иному человеку. Кажется, у вас это умение зовется обаянием.