— Баклавский, оставь мне мою работу, ладно?
— Конечно, сыщик!
— Утром я тебя все равно допрошу, не бегай от меня.
Баклавский фыркнул:
— Куда я денусь?
— Верить газетам, так ты уже должен быть на полпути к джунглям.
— До завтра, сыщик. Найди этого морячка.
Мейер, не прощаясь, повесил трубку.
Баклавский выпил еще рома и кофе, мысленно выстраивая следующую беседу. Самую трудную и важную. Пролистал телефонную книгу.
— «Золотой Плавник»!
— Добрый вечер! Любезный, среди ваших гостей находится Казимир Любек с друзьями. Не сочтите за труд пригласить его к телефону. Скажите, спрашивает граф Баклавский.
Казимир подошел через пару минут.
— Что это ты, Ежи, людей титулами путаешь? — весело спросил он. — Ты приедешь? Здесь все только начинается!
— Знаешь, старик… — развязно протянул Баклавский. — «Плавник» — такая респектабельная дыра…
— У-у, Баклавский, да ты, похоже, нас здорово обогнал — мы только сели ужинать…
— Во-от, старик! Читаешь мысли, можно сказать! Скажи, у тебя «Манта» на ходу?
Любек хохотнул:
— Интересный вопрос!
— Кази, сделай другу приятное, а?
— Баклавский, да ты совсем пьян!
— Кази, не ерепенься! Век не забуду! А? Мне бы пару ящиков шампанского, хоть бы и нашего — все равно. И пяток девочек…
— Ежи, ты до сих пор бегаешь по девочкам? — уже В голос захохотал Любек. — Да ты один у нас не стареешь! Помню-помню, говорили, ты к какой-то сиамке повадился…
Пустой стакан в руке Баклавского со звоном разлетелся на куски. Секунду он держал зубы стиснутыми и старался не дышать.
— Ладно, не обижайся! Да шучу я, Ежи! Хочется Зкизни полной грудью? Будет сделано, господин Баклавский. Сто лет, как никому не делал подарков от души! Сейчас позвоню в порт, где наш причал — знаешь? А мамзелек и выпивку туда же подвезут, не беспокойся. Через час все будет! Только потом, будь любезен, — в гости, и чтоб живописал в красках!
— Кази, ты настоящий «штифт»! — заставил себя улыбнуться Баклавский. — Праздник устрою — погуще сиамского маскарада!
— А что празднуешь-то, выдумщик? — веселился Казимир.
— Да повод всегда найдется! Прощаюсь с иллюзиями молодости.
— Слушай, Баклавский… — Любек вдруг отчего-то Напрягся.
— Да?
— Ежи, — замялся Казимир, — ты действительно хочешь просто развлечься на «Манте» со шлюхами? Это никак не связано с делами отца?
И оставалось-то — спокойно ответить: «Нет, конечно». И добавить пьяно-обиженное «как ты мог подумать» или что-то наподобие того.
— Прости, Кази, — сказал Баклавский серьезным трезвым голосом. — Пользуясь своим статусом, я могу конфисковать на время любую посудину в гавани. Без объяснения причин. Но мне нужна именно «Манта» с экипажем, два ящика шампанского и пять отборных девиц.
Казимир ошарашенно выругался.
— Что ты замыслил, Ежи?
— Я рад, что тебе ничего не приходит в голову, Кази. Честное слово, рад.
— Да что ж ты делаешь-то! — Любек тяжело задышал в трубку. — Мне придется предупредить отца…
— Расскажи ему все, что считаешь нужным, — посоветовал Баклавский. — Так ты выполнишь мою просьбу?
Нет городов красивее ночного Кетополиса! По крайней мере, вахтенный «Леди Герды» таких не видел. Сторожевой корабль медленно курсировал в километре от берега, охраняя канал, ведущий в гавань, и приглядывая за старой бухтой.
Красной звездой светится маяк Тенестра, сиренево и мертвенно мерцают сети в Плетельне — если верить приметам, киты близко, — а правее на берегу горят редкие точечки костров — нищие греются, понемногу изводя на дрова заброшенные склады Стаббовых пристаней. Над Мертвым портом яркая желто-рыжая полоса Горелой Слободы освещает низкие облака.
Треугольный холм Монте-Бока торчит из моря плавником касатки, непроглядно-черный на фоне светящегося неба. Лишь наверху россыпью жемчужин сияет дворец Его Величества Михеля Третьего. А правее — канал, за ним круглая гавань Нового порта, бледный перст Хрустальной башни, кормовые огни кораблей, фонари на причалах… Квадратный подсвеченный фасад Навигацкой школы на острове в устье Баллены, а дальше — взлетают в небо разноцветные огни, синие, розовые, фиолетовые: Пуэбло-Сиам продолжает празднество. Но сиамский квартал загорожен Орудийным холмом, и лишь маяк на входе в канал да тусклые уличные лампы у флотских казарм удерживают подступающую с юга темень.
На выходе из порта замигал семафор.
«Кто-то из Любеков решил расслабиться зпт не пропустите зрелище».