— Па, ну брось. Ничего со мной не случится. — Я похлопал его по плечу. — Я с тобой до конца, не думай.
Он улыбнулся и еще крепче прижал меня к себе.
И вот через четыре дня мы сидели у ящика, пили пиво и спорили о грядущем локауте, когда в дверь позвонили.
— Девять, — сказал отец, взглянув на часы. — Не поздновато ли для гостей?
Я пожал плечами.
— Не к тебе? — спросил папа, пристально глядя на меня.
— Нет, вряд ли. Кто ко мне может прийти?
— Ну, мало ли? Может, будущая миссис Буга?
Мы рассмеялись. Звонок раздался снова.
— Наверное, какой-нибудь торгаш, — предположил отец, встав с кресла. — Ну да ладно, скоро Рождество, и нам надо быть терпимей…
Он прошел к двери. Я, подумав, решил отправиться следом. Поставив бутылку на журнальный столик, я бросил последний взгляд на экран и пошел в прихожую.
Отец угадал: это действительно был коммивояжер, и он, похоже, умирал от холода. По крайней мере его зубы стучали в ритме драм-энд-баса, а колени тряслись, будто он фанател от твиста. Интересно, о чем он думал, когда в двадцатиградусный мороз выперся на улицу в синем клетчатом пиджаке, легких бежевых туфлях и дурацкой шляпе с полями?
— Вам кого? — угрюмо поинтересовался отец.
— Наверное, вас, — отозвался коммивояжер. — Вы ведь живете в этом доме?
— Да.
— Мистер…
— Буга.
— Рад знакомству, мистер Буга. Меня зовут Филипп Райс, — сказал торгаш, протягивая отцу руку.
— Через порог здороваться — плохая примета, — заметил мой папа.
— Это значит, я могу войти?
Папа вопросительно посмотрел на меня; я пожал плечами и сказал:
— Ты сам говорил, что надо быть милосердней.
— И правда. Что ж, входите.
Отец отступил в сторону, позволяя коммивояжеру зайти самому и затянуть внутрь огромный чемодан с кучей темных пятен на боках. Похоже, раньше там были наклейки, которые позже упорхнули в неизвестном направлении вместе с декабрьским ветром.
— Спасибо вам, джентльмены, — сказал торгаш с достоинством. — Если бы не вы, я бы там просто окоченел.
— Что выгнало вас на улицу в такой холод? — спросил я.
— Нужда, сэр, — ответил он. — После того как два месяца назад закрыли табачную фабрику «Карпа-фат», куча народа оказалась на улице, и в том числе я, отец двоих детей и верный муж. Как вы знаете, сейчас в стране кризис, так что найти работу в принципе тяжело, что уж говорить о хорошей. Только за этот месяц я поменял пять мест, это — шестое.
— Что ж, судя по всему, вы человек достойный, хоть и с нелегкой судьбой. Может, по пиву? — предложил отец. — Там сейчас как раз повтор Суперкубка, будет, что обсудить.
— Вы очень добры, сэр, — сказал продавец, — однако я вынужден отказаться. Мне ведь надо продавать то, чем набит мой громадный чемодан, иначе я так ничего и не получу.
— Что же вы продаете? — спросил я.
— Одну ученую разработку.
— И для чего она, эта разработка? — поинтересовался отец.
— Ну, раз уж вам так любопытно, мы можем пройти в комнату, и я вам все покажу.
— Давайте так и поступим, — кивнул папа. — Нам ведь любопытно, Марти?
Я кивнул.
— Тогда вперед. Помоги джентльмену с его чемоданом.
Продавец с отцом скрылись в комнате, а я взял в руки огромный багаж и, пыхтя, потащил его в комнату. Природа не наделила меня силой, а сам я был слишком ленив и потому предпочитал тренажерному залу компьютер.
— Ставь на стол, — сказал отец.
Он взял банки в охапку и отступил с ними в сторону. Я рывком закинул чемодан на стол. На миг мне показалось, что ножки не выдержат и подломятся, однако все обошлось.
— Итак, — сказал продавец, когда мы расселись по местам. — Сейчас я открою чемодан и продемонстрирую вам одно чудесное устройство под названием «Ретранслятор Мысленных Образов», или сокращенно «РеМО».
— Интересно, а этот «Ремо» часто надо будет носить в ремонт? — спросил отец, толкнув меня локтем в бок.
— Признаться, не знаю, сэр, — сказал Райс с улыбкой. — Сам я им не пользуюсь.
— Изумительная честность. Что же, он так плох?
— Нет, дело не в этом. Дело в том, что он мне просто не нужен.
— Вот как? Но если он не нужен вам, кому тогда нужен?
— Не знаю, — честно ответил коммивояжер. — Может быть, вам и вашему сыну?
— Что ж, может, и так. — Отец подмигнул мне. — Правда, Марти?
— Не знаю. А что это вообще такое — ретранслятор мысле…
— Мыслеобразов, — докончил Филипп. — Собственно, это образы, которые возникают в вашей голове, когда вы думаете о чем-то. Ассоциативный ряд к происходящему вокруг или то, что вы сами нафантазировали.