— Но зачем? Ведь это бессмысленно, — повторил Риджини.
— Тебе кажется, что это единственный способ справиться с болью. Кроме того, ты не хочешь, чтобы твои близкие огорчались, видя твою грусть. Они будут чувствовать себя виноватыми и несчастными из-за тебя… По-моему, они сумасшедшие, — добавил Ристини от себя.
— Мне надо очень долго думать, чтобы это понять, — сказал Риджини. — Но ты твердо уверена, что убийства не было? В ваших фильмах…
Мадлен грустно улыбнулась.
— Это другой фильм. Стивен был мечтателем, а не бойцом. Конечно, он знал о злоупотреблениях. Все мы знаем. Но он не пытался бороться с ними. Он просто хотел сбежать, найти место, где ему будет хорошо. Мы познакомились здесь, в Пигги-порте, я была секретарем у его шефа. Он обещал, что, когда обоснуется здесь, сделает мне предложение. Он читал о том, как у вас все устроено, и восхищался. Говорил, что вас не удалось споить, как индейцев, что вы оказались устойчивыми к алкоголю, потому что никогда не пьете в одиночку и всегда следите, чтобы всем было весело. Он говорил: невозможно представить себе фокси, который запил с горя. Ему просто не дадут это сделать. Ему хотелось ощущать такую же заботу. Он думал, если будет милым с вами, вы примете его в свое племя.
— Что? — Риджини подскочил и неприлично высоко взмахнул хвостом, не в силах сдержать чувства. — Ристини, ты верно перевел? Она в самом деле сказала это?
— Я не ошибся, кузен, — робко сказал Ристини. — Я начинаю хорошо понимать их язык, он идет сквозь меня, и я перевожу, уже не думая…
— Да, да, конечно, прости, я не хотел выразить тебе недоверие… Просто то, что она говорит, так странно…
Мадлен, ни слова не понимавшая в их быстрой перепалке, смотрела на них с испугом. Впервые она задумалась о том, что у фокси есть зубы и когти и что фокси всеядные.
Риджини заметил ее страх и прижал Ристини поплотнее к себе, чтобы успокоиться. Перебирая шерсть на голове кузена, он пытался отогнать безумное видение: Стивен прыгает с путеводного дерева на крышу дома, висит на лианах в главной комнате, занимается любовью с Рилири…
— Но это невозможно… — сказал он тихо. — Никто не может быть нами, кроме нас.
Ристини перевел.
— Стивен это знал, — ответила Мадлен. — Точнее, понял, пока жил здесь. Он писал мне об этом. Наверное, это его и доконало. Он видел перед собой идеальный мир, где все добры и заботливы, где все любят друг друга, но он не мог попасть туда, стать одним из вас…
Риджини хотел сказать, что его мир вовсе не идеален. Собственно, только с приходом землян они перестали голодать и воевать за территории. И еще что им, по большому счету, безразлично, по какой цене им продают лекарства и семена, главное — чтобы продавали. Но понял, что этого говорить не стоит. Не это сейчас нужно Мадлен. А он привык давать всем то, что им нужно.
— Мы отдадим вам ту информацию, которая у нас есть о злоупотреблениях ваших людей, — сказал он. — Надеюсь, вы сумеете ею распорядиться.
На самом деле он надеялся, что Мадлен — девушка достаточно умная и решительная и поймет, что в одиночку она ничего не сможет. Она будет искать союзников. А из союзников получаются отличные близкие люди. Не только партнеры для соития, но и спутники, друзья. Это, конечно, не то же самое, что родственники, но для человека может оказаться вполне достаточно.
Риджини отвез Мадлен в Пигги-порт и сразу же, не задерживаясь, полетел назад. Домой он вернулся уже в темноте. Прилег на коврик в общей комнате, поближе к стене, следил за пляшущим в очаге огнем и слушал песни Рилири.
Кто-то осторожно тронул его за плечо. Это была Реджини — она принесла ему чашку с пальмовым вином, разбавленным соком, и миску бобов в остром соусе — его любимое блюдо.
— Ты узнал, кто убил землянина? — спросила она тихо, перебирая волосы на его спине.
Риджини с грустью подумал о собственной великолепной версии — страшный заговор, объединивший семью и жадных землян, «мафия» — как это называли в фильмах. Они врываются в дом, пышут яростью, гонятся за несчастной жертвой… Действительность, как водится, оказалась гораздо проще и непригляднее.