— Мустанги ходят парами. Понятно, женщина?
Петр схватил растерянного Савельича за плечо и потащил в сторону сельпо. Катерина лишь проводила их взглядом, задумчиво пожала плечами и направилась в другую сторону.
— Чего-то ты загнул, Петр. Про мустангов-то, — хмыкнул Савельич, открывая отчаянно заскрипевшую дверь магазина.
За прилавком пересчитывала выручку Зинаида. Сколько себя Петр помнил, она всегда стояла за кассой, и вид при этом у нее постоянно был заспанный и отчаянно скучающий.
— Чего вам? — Зинаида повернулась к Савельичу.
— Дай-ка нам, Зина, водочки, бутылочки две.
— Ящик, — вынырнул из-за спины Михаила Савельевича Петр.
— Не унесем, — с сомнением покачал головой Савельич.
Корабль Стайпер оставил на опушке леса. Режим невидимости работал превосходно, и обнаружить космическую шлюпку можно было, только случайно шарахнувшись об ее обшивку лбом. И то не факт, что землянин разберется, что к чему. Скорее чертыхнется и уберется восвояси от греха подальше. Принять облик человекообразного гуманоида Стайперу тоже оказалось несложно. Биологическая прошивка сделала свое дело за считаные секунды. Осталось только взять обманку и расставить силки. Стайпер знал, на что клюют люди в этой части Земли, поэтому в успехе охоты практически не сомневался.
Михаил Савельевич оказался прав. Мир изменился для всей Спиридоновки. А сам Савельич чувствовал себя настоящим Прометеем, подарившим человечеству огонь, который озарил жизнь людей новыми красками. Ну и вкусами, соответственно. Самым сложным оказалось сплавить супругу в районный центр к сестре, но, покумекав, Михаил Савельевич решил и эту проблему, благо сестра жены давно болела и надавить на жалость и чувство сострадания своей второй половины было не трудно. С того момента, как жена села в автобус и укатила, все и завертелось. Уже к концу дня в доме Михаила Савельевича находилась большая часть мужского населения Спиридоновки. Петр на правах приближенного к священному действу соратника тыкал указательным пальцем по клавиатуре.
— Негру хотите? Пожалуйста. Будет вам негра, смотрите!
Мужики только охали и судорожно сглатывали.
— Парамоныч, а с сиськами поболе, чем у твоей коровки, хочешь? На-ка, любуйся!
Парамоныч только хватался за сердце и бежал наливать водки. К слову, водки в тот вечер в деревне значительно поубавилось. А ближе к ночи огненная вода в сельпо закончилась полностью.
— А вот вам барышни без мужиков! Втроем целуются!
— А чего это они? — гудели односельчане. — Мужиков у них там нет, что ли?
— Может, и нет, — пожал плечами Петр.
Несколько раз оставшиеся без мужей деревенские бабы совершали набеги на дом Савельевича, но ничего подозрительного не обнаруживали, кроме пьяных в зюзю, хитро улыбающихся мужиков.
Поздно ночью односельчане разбрелись по домам, но, как ни странно, скандалов в семействах Спиридоновки в эту ночь не наблюдалось. Вернувшиеся к законным супругам главы семейств отличались такой любвеобильностью, что женам оставалось только гадать, откуда что взялось, принимая ласки своих благоверных. Деревня предавалась греху до первых петухов, да и после петухов тоже далеко не все угомонились.
Стайпер расположился в кустах у проселочной дороги. Спешить ему особенно было некуда, к тому же охота вот-вот должна была начаться. Охотник хищно улыбнулся, предвкушая сытную трапезу на корабле и последующее застолье в кругу семьи. Для этих целей вполне хватит двух-трех землян средней комплекции. Наживку Стайпер выставил на дорогу, он не сомневался, что первый же наткнувшийся на нее человек клюнет и через некоторое время окажется в небольшом отсеке судна, оборудованном морозильной камерой. Оставалось только ждать и, чтобы провести время вынужденного безделья с пользой, наслаждаться потрясающими видами чужой планеты.
Единственный, кто не предавался в эту ночь радостям любви, оказался Михаил Савельевич. Ближе к утру он практически протрезвел и, лежа под одеялом, чувствовал, как бьется в агонии его мужское естество, однозначно изнывающее от отсутствия любимой супруги.
— Старый дурак, — бормотал Савельич. — Сплавил, называется, женушку. Теперь одним все, другим ничего.
Михаил вздохнул, поднялся с кровати и направился в ванную. Окатив голову ледяной водой, он наскоро вытер волосы полотенцем. Затем поудобнее уселся за стол и включил ноутбук. Баб смотреть не хотелось. «Куда уж больше, не молодой все-таки», — здраво рассудил Савельевич и, поскольку спать все равно не хотелось, начал шариться по просторам Всемирной паутины.
Когда раздался стук в дверь и вслед за этим в дверном проеме появилась взлохмаченная голова Петра, Михаил Савельевич увлеченно что-то читал с экрана ноутбука.
— Привет, Савельич.
Петр разулся и вошел в комнату.
— Пошли, по пивку дерябнем.
— Сходи один, — задумчиво произнес Михаил Савельевич, не отрывая взгляда от монитора.
— Как один? — искренне удивился Петр. — Мустанги ходят парами. Так ведь?
Михаил Савельевич прищурился.
— Какой из меня мустанг. А ты лучше вот послушай, что я нашел!
Он придвинулся поближе к монитору.
— «Алкоголизм как заболевание в большинстве случаев становится источником иллюзорных компенсаций определенных человеческих слабостей и комплексов, внутренних психологических конфликтов, потери смысла жизни. Возможно даже, что потерю смысла своего существования человек не осознает полностью».
— Чего сказал? — разинул рот Петр.
— Вредно пить, говорю, — поднял палец Савельич. — Я тут, Петька, такого начитался, что волосы на спине дыбом встали.
— Не понял? Это как, совсем не пить, что ли? — искренне изумился Петр.
Михаил Савельевич кивнул.
— Представляешь, я будто прозрел. Ведь все беды наши именно от постоянного беспробудного пьянства!
— Не, бред ты какой-то несешь. — Петр осуждающе покачал головой. — Пойду я, подожду, пока одумаешься.
Петр почесал затылок, еще раз подозрительно окинул взглядом Савельевича, хмыкнул что-то неразборчивое и направился к выходу.
Стайпер начал понемногу нервничать. Деревня как будто вымерла. Охотнику было невдомек, что нынче наступил выходной, а после бессонной ночи желающих прогуляться с утра пораньше в Спиридоновке не оказалось. Единственным исключением был Петр, но он прошел по дороге в такой задумчивости, что даже не обратил внимания на наживку, которая находилась у него практически под ногами. Стайпер вздохнул и, наверное, первый раз в жизни пожалел, что не пользуется, подобно большинству охотников, более действенным оружием. Однако в успехе охоты Стайпер был все-таки уверен.
Михаил Савельевич спешил на автовокзал. Ему не терпелось поскорее сесть в автобус, чтобы как можно быстрее забрать жену из райцентра. Широко размахивая руками, он шел по пустынной проселочной дороге и улыбался. В чистой рубашке, свежевыбритый и надушенный одеколоном, Михаил нравился сам себе. И даже небольшой перегарный душок, исходивший от него после вчерашнего, не мог испортить впечатления. Стайпер, завидев приближающегося человека, напрягся. Вот человек уже приблизился на расстояние нескольких шагов от наживки, замедлил шаг и наконец остановился.
— Вот те на, — удивленно протянул Савельич, — только пить бросил.
Он стоял и, нахмурившись, рассматривал валяющуюся буквально у него под ногами бутылку водки. Михаил Савельевич поддел бутылку носком ботинка, сплюнул в сторону и, еще немного поразмышляв, все же поднял ее с земли.
— В хозяйстве пригодится, — буркнул он, засунул поллитру в карман брюк и быстрым шагом направился дальше.
Стайпер выдохнул. Подождав, когда человек скроется за поворотом, он вышел из укрытия и торопливо пошел к космическому челноку. Менее чем через час космический охотник уже находился на орбите и, удобно устроившись в кресле, ждал, когда в морозильный отсек попадет дичь.
Михаил Савельевич трясся в полупустом автобусе. Он смотрел сквозь засиженное мухами стекло на колхозные поля, разглядывал ватные облака, прилепленные к синеве неба, радовался за мальчишек, со смехом бегающих вдоль дороги друг за другом. Мир неожиданно для Михаила Савельевича оказался наполнен множеством красок. «Алкоголь — зло, — думал Савельич, — жить надо полной жизнью и радоваться любым мелочам! А не будет повода для радости — Интернет есть. С голыми девками опять же».